Убеждение в психологии это: Убеждение — Гуманитарный портал

Содержание

Убеждение — Гуманитарный портал

Убеждение — это коммуникационный процесс между людьми (и результат этого процесса), в ходе которого пропонент (убеждающий) передаёт оппоненту (убеждаемому) некоторую значимую информацию с целью породить у него веру в её истинность. Убеждение при этом не способно само по себе служить доказательством истинности передаваемой информации. Однако в ходе процесса убеждения часто используются те или иные формы доказательства в рамках аргументации (см. Аргументация). В этом смысле убеждение понимается как способ вербального влияния, который включает в себя систему доводов (аргументов), выстроенных по законам формальной логики (см. Логика формальная) и обосновывающих (см. Обоснование) выдвигаемое пропонентом утверждение (тезис).

Цель убеждения как коммуникационного процесса достигнута, если оппонент понял пропонента и поверил ему. Чаще всего она достигается двумя способами:

монологом, когда пропонент говорит, а оппонент его слушает, воспринимая передаваемую информацию, и диалогом, когда оппонент имеет возможность не только задавать вопросы, но и критиковать пропонента, анализируя его утверждения. Успешное убеждение ведёт к принятию оппонентом новых сведений и последующему их включению в сложившуюся у него систему взглядов и убеждений, а следовательно, и к изменению мотивационной основы его поведения. Поэтому в некоторых социальных практиках убеждение рассматривается как метод воздействия на мышление и поведение человека. При этом, отличие от такого распространённого метода воздействия на сознание, как внушение, убеждение основано на осмысленном (но не всегда рациональном) принятии индивидом передаваемых ему сведений, на их анализе и последующей оценке.

Результат убеждения (то есть убеждение как результат) может быть представлен как устойчивая осознанная потребность индивида, побуждающая его мыслить и действовать согласно новым ценностным ориентациям. Содержание таких потребностей, выступающих в форме убеждений, отражает определённую

картину мира индивида, в правильность которой он верит и на основе которой он действует. Образуя упорядоченную систему взглядов, совокупность убеждений выступает как мировоззрение (см. Мировоззрение). Убеждение как процесс и убеждение как результат не всегда соотносятся однозначно. Отдельного объяснения требует тот факт, что индивид способен не только формировать своё мировоззрение и действовать на основе убеждений, но в ряде ситуаций готов отдать за них жизнь.

В интеллектуальной традиции со времён Платона и Аристотеля различают два метода убеждения: диалектический и эристический. Пропонент-диалектик сообщает оппоненту ту информацию, в которую верит сам, и приводит в её защиту те аргументы, которые убедили его самого. Пропонент-эрист менее щепетилен: он стремится убедить пропонента в правильности той информации, вера в которую выгодна ему или его заказчикам.

В простейшем случае пропонент-диалектик просто воспроизводит тезис и те аргументы в его защиту, которые убедили его самого. Этого вполне достаточно, когда пропонент и оппонент находятся на одном социальном, интеллектуальном и профессиональном уровне. Но, например, для политика, борющегося за президентский пост, такая тактика убеждения обречена на провал. Процесс убеждения протекает в сознании оппонента, который верит лишь в то, что вытекает из уже имеющихся у него убеждений, причём по правилам, которые также не вызывают у него сомнения. Вот почему самое добросовестное обоснование тезиса может вызвать у него неприятие, а совокупность демагогических приёмов — восторг. Поэтому условием успешного убеждающего воздействия является способность поставить себя на место пропонента, «взглянуть на мир его глазами». Психологи называют эту способность эмпатией. Пропонент, обладающий ею, выдвигает только те тезисы, которые оппонент способен понять, и приводит в их защиту только те аргументы, которые он способен принять. Уже античные мыслители хорошо сознавали, что процесс убеждения не ограничивается только рациональными доводами и основанными на них логическими рассуждениями, хотя последние и являются сильными его средствами. Ещё Аристотель в своей «Риторике» указывал, что убеждение достигается, во-первых, характером и поведением оратора; во-вторых, эмоциональным воздействием на слушателей, умением вызывать у них соответствующие обстановке чувства и настроения; в-третьих, содержанием логических доказательств. В дальнейшем эти компоненты убеждения, совместно изучавшиеся в античной

риторике, стали предметом обособленного исследования в философии, логике и психологии, а сама риторика превратилась в отрасль филологии, изучавшую довольно искусственные формы построения ораторской речи.

Каждое убеждение, как правило, состоит из двух частей:

описывающей и предписывающей. Эти две части обуславливают два направления процесса убеждение: пропонент сначала обосновывает истинность сообщаемых им описаний, а затем создаёт веру в рациональность сформулированных на их основе предписаний. Это разные процедуры. Убеждая оппонента в истинности описания, пропонент показывает, что оно соответствует своему предмету, а убеждая его в рациональности предписания, следующего из этого описания, он показывает его соответствие, во-первых, потребностям убеждаемого; во-вторых, законам объективного мира; в-третьих, тем или иным возможностям воплотить его в жизнь. Отсюда следует, что среди факторов, влияющих на результат убеждения, наиболее важное место занимают интересы убеждаемого. Без их учёта ни убедить, ни переубедить его невозможно.

Часто в политике, юриспруденции, этике и других социальных практиках возникают ситуации, когда низкий образовательный уровень (см. Образование) оппонента не позволяет убедить его в истинности тезиса теми аргументами, которые действительно доказывают его. Из этой ситуации выходят двумя способами. Нередко пропонент-диалектик, например адвокат, убеждающий присяжных заседателей в правильности предлагаемого им решения, использует эристическое доказательство, то есть становится диалектиком по целям и эристом по средствам. Но рано или поздно оппонент понимает, что ему «морочили голову», и «вместе с водой выплёскивает ребёнка» — отказывается от правильных убеждений, порождённых эристическими приёмами. Второй выход заключается просто в том, что непрофессионалы не допускаются к решению проблем, в которых они некомпетентны, а эта работа передаётся заслуживающим их доверия специалистам. Так, именно с этой целью в ряде случаев сознательно ограничивают всеобщее избирательное право. Тем самым сфера «лжи во спасение» сужается. И наоборот: эристы часто сознательно расширяют крут людей, принимающих решение, чтобы мнением некомпетентного большинства подавить мнение специалистов. Эрист никогда не защищает явную ложь. Его искусство основано на том поразительном факте, что ложь часто больше похожа на правду, чем сама правда. Эристические методы убеждения тщательно описываются, исследуются и критикуются со времён Аристотеля. Но их арсенал постоянно пополняется, и их успех у непрофессионалов не уменьшается.

Помимо указанных значений термина «убеждение» в общеупотребительном смысле, в научно-ориентированных дискурсах, в частности в аналитической эпистемологии (см. Эпистемология) и методологии науки (см. Методология науки) он нередко используется как термин «убеждение» (belief) в определении термина «знание» (knowledge): «знание есть оправданное убеждение»; или же им вообще заменяется термин «знание» с тем, чтобы снять вопрос об его оценке на истинность.

какие стимулы побуждают людей уступать, слушаться и меняться

 

Как заставить других делать то, что вам нужно? Это важнейшая тема в деловой литературе, восходящая непосредственно к классической работе Дейла Карнеги «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей», опубликованной в 1936 году. Три приведенные ниже книги рассматривают вопрос в необычном ракурсе, основываясь на исследованиях в области когнитивной науки: какие стимулы побуждают людей уступать, слушаться и меняться.

Роберт Чалдини «Превентивное убеждение: революционный метод влияния и воздействия»

(Robert Cialdini, Pre-suasion: a Revolutionary Way to Influence and Persuade. Random House Business, 2016)

Роберт Чалдини, известный специалист по психологии влияния, описывает эксперимент, показывающий, что рекламодатели легко могут запускать рекламные кампании, которые на деле только снижают продажи.

Для Музея современного искусства в Сан-Франциско были созданы два принципиально разных рекламных ролика. В одном подчеркивалась популярность музея: «Более миллиона посетителей в год»; другой же указывал на его исключительность: «Выделяйся из толпы». Чалдини устроил показ двух фильмов – один жестокий, другой романтический, – чтобы проверить эффективность роликов в рекламных паузах. Результат его ошеломил. Во время фильма со сценами насилия участники эксперимента положительно реагировали на идею популярности и приглашение не оставаться за бортом, а на призыв стать «одним из немногих» – отрицательно, тогда как при просмотре романтического фильма всё обстояло ровно наоборот.  Чалдини предполагает, что такие реакции обусловлены эволюционными установками: «В ситуации, грозящей опасностью, у людей еще на самых ранних этапах должно было развиваться стремление сбиваться в группу (где и безопаснее, и сила в численности), а сепарации избегать (ведь одинокий индивид легко становится добычей хищника или врага). Однако для ситуации, сулящей сексуальные возможности, верно как раз обратное. Тут индивид предпочтет отделиться от племени, чтобы принимать благосклонность партнера единолично». Это чрезвычайно наглядный пример важности контекста, каковую Чалдини и определяет термином «превентивное убеждение».

Основную суть превентивного убеждения Чалдини описывает так: «При помощи стратегии, заблаговременно направляющей внимание в нужное русло, податель информации может настроить ее получателей на согласие еще до того, как она прозвучит. Главное – изначально сосредоточить их внимание на концептах, согласующихся на ассоциативном уровне с сообщением, которое им предстоит воспринять». Новизна его подхода – в критической важности точного расчета времени: что происходит непосредственно перед тем, как сообщение дойдет до получателя.  Особенно полезны его наблюдения в нередких нынче ситуациях, когда продажники или переговорщики не имеют свободы действий – предлагают то, что обязаны предлагать. Но даже в этих условиях у них остается возможность скорректировать свой способ подачи информации так, чтобы вызвать к ней более благосклонное отношение.

Секрет в том, чтобы задать людям объект концентрации внимания. В книге описано множество экспериментов, доказывающих: иногда особенно важно, что конкретно у человека на уме в данный момент. Например, можно поставить в винном магазине немецкую музыку, чтобы привлечь покупателей к немецкому вину. Или спрашивать людей, любят ли они приключения (обычно отвечают «да»), прежде чем предложить им попробовать новый продукт. Образы, вызываемые словами, тоже могут давать эффект превентивного убеждения. Если в политической кампании использовать метафору свирепствующего зверя (которого надо поймать и посадить в клетку), это вызовет один набор реакций на проблему растущего уровня преступности; если для той же цели выбрать образ распространяющегося вируса (который размножается в нездоровых условиях) – набор реакций будет другой. Чалдини советует учитывать все аспекты среды, в которой происходит коммуникация, чтобы «направлять внимание получателей только на те моменты, что положительно ассоциируются с основной задачей источника информации». Не принимая в расчет так или иначе противоречащие этой задаче фоновые факторы, мы рискуем загубить свое сообщение, еще даже не приступив к нему.

 

Хайди Грант «Подкрепление: как добиться от людей помощи»

(Heidi Grant. Reinforcements: How to Get People to Help You. Harvard Business Review Press, 2018)

«Представьте себе: некая женщина в течение нескольких месяцев целыми днями работает над запуском продукта. Продукт запускается и начинает приносить некоторый скромный доход. Меньше, чем она ожидала, но все же не полный провал. Чтобы проанализировать результаты и обсудить следующие шаги, она собирает совещание со своей командой и руководителями компании, попросившими ее помочь с проектом. Один из руководителей пренебрежительно заявляет, что доход от нового продукта совершенно ничтожный. Другой, хуже того, признается: он напрочь забыл, что просил ее поработать над проектом». Эта история из книги Хайди Грант, профессора Колумбийского университета, – пример типичной и весьма удручающей ситуации: заслуга не признана, а значит, не получена одна из самых важных психологических наград за помощь – чувство собственной компетентности.

Как показывает Грант, у многих из нас серьезно искажены представления о том, как надо просить о помощи и что человеку дает помощь другим. Зачастую обращаться с подобными просьбами нам неловко, хотя на самом деле люди помогают куда охотнее, чем принято думать. При грамотном поощрении помощь другим обычно повышает нашу самооценку и положительно влияет на отношения с тем, кому мы помогли. Однако очень важно просить о помощи правильно. «Слепая копия электронного письма с призывом к поддержке – лучший способ избавить вас от всякого желания ее оказывать». Если человек считает, что многие вокруг дружно бросятся брать на себя ответственность, то его ждет знаменитый «эффект наблюдателя», когда в итоге никто ничего не делает. Кроме того, адресат просьбы обязательно должен понимать, что конкретно от него требуется. Грант и самой постоянно предлагают встретиться за чашкой кофе, чтобы «поклевать ей мозг». Она всегда отказывается: «Если я понятия не имею, что вам нужно, и почему, и чем именно я могу быть вам полезна, мне это не интересно. Такое никому не интересно».

Особенно у нас сложно с пониманием благодарности. Ведь самое главное – сосредоточить ее на личности того, кто нам помог. Даже трехлетние дети лучше реагируют на призыв «быть помощником», а не просто «помогать».

Чтобы далее пользоваться преимуществами укрепившихся отношений и повысить вероятность повторного получения помощи, ни в коем случае нельзя зацикливаться лишь на том, чего достигли мы благодаря помощнику – хотя ему, конечно, очень важно знать, что его действия принесли пользу. Грант комментирует это так: «Обеспечивая подкрепление своей позитивной идентичности, необходимо помнить: подчеркиваем в первую очередь личные качества помощника – как он выразил себя, оказав вам поддержку… Это не значит рассказывать, как его помощь позволила вам расслабиться в заслуженном тяжким трудом отпуске или произвести впечатление на начальство. Пусть нуждались в помощи вы, но если хотите поощрять и мотивировать, то история должна быть целиком про него».

 

Эл Питтампалли «Готов убедиться. Как великие лидеры меняют свое мнение, чтобы менять мир»

(Al Pittampalli. Persuadable: How Great Leaders Change Their Minds to Change the World. Harper Business, 2016)

Есть множество книг, объясняющих, как убеждать других, но способность менять собственное мнение, «готовность поддаться убеждению», – это «всеми недооцененное преимущество в жизни и в бизнесе», говорит Эл Питтампалли, консультант и советник ведущих мировых компаний. Образ лидера как человека несгибаемого в любых обстоятельствах весьма популярен, однако Питтампалли доказывает, что верно зачастую как раз обратное. Он цитирует выступление Джеффа Безоса на совещании акционеров Amazon в 2011 году: «Ну и что случится в тот день, когда вы решите свернуть проект? Ваша рентабельность по операционной прибыли подскочит, потому что вы перестали вкладываться в то, что не работает. Разве правда плох этот день?..  По мне, любой тяжелый случай не так уж и тяжел».  Безос, изначально добившийся успеха, продавая книги, в свое время отдал знаменитый приказ «убить бизнес», когда запускал работу с электронными изданиями и ридерами.  Это решение привело Amazon и Kindle к господству на рынке электронных книг.

Книга рекомендует «активную гибкость мышления». Это, в числе прочего, означает анализ противоположной позиции, информации, идущей вразрез с принятой на данный момент гипотезой. Как только человек погружается в аргументацию, интуитивное мышление часто уводит его по цепочке в одном направлении, не давая учесть альтернативные. Факторы, опровергающие нынешние установки, надлежит рассматривать столь же тщательно и внимательно, как факторы, их подтверждающие: «Считайте свои взгляды временными. Помните, что они лишь ваше текущее суждение об истине, но не сама истина. Будьте готовы отказаться от них в любой момент, когда появятся убедительные доказательства их ошибочности… Искренняя готовность менять собственное мнение – неоспоримое достоинство».

 

 

 

 

Убеждение и внушение | Элитариум

Что делает речь яркой и выразительной

Выразительность речи усиливает эффективность выступления. Что же делает речь яркой и выразительной? В практике ораторского искусства выработаны специальные изобразительные и выразительные приемы, которые помогают говорящему сделать речь образной и эмоциональной.

Девять этапов подготовки к презентации

Время от времени каждому приходится проводить встречи и презентации. При соответствующей подготовке любой может успешно проводить деловые презентации. Рассмотрим алгоритм процесса разработки презентации, состоящий из девяти этапов. Это парадоксально, но нужно начать с конца.

Три золотых правила риторики

В процессе подготовки выступления оратор должен подумать об обоснованности каждого сказанного им слова и суждения, а также быть уверенным в их истинности. Среди многочисленных правил риторики можно выделить три наиболее существенных. В кратком изложении они могут быть сформулированы так.

Умение убеждать

Убеждать — это привлекать людей на свою сторону. Убеждение осуществляется с помощью слова, примера и дела. Во всех случаях превалирует слово. Вся процедура убеждения укладывается в четыре вида воздействия: информирование, разъяснение, доказательство и опровержение.

Как невербальное общение поможет вам в работе с клиентами

Поза нашего собеседника раскроет его намерения прежде, чем он о них начнет говорить. Чтобы оказывать профессиональное воздействие на клиентов, необходимо не только правильно определять, что означает каждый жест, но и хорошо изучить и расширить арсенал собственных жестов и движений.

Правила общения с сомневающимся клиентом

Сомнения — естественное состояние покупателя, продвигающегося к завершению сделки. Если клиент молчит, то он уносит свои сомнения вместе с собой. Если клиент высказывает свои сомнения, он дает вам шанс повлиять на решение. Поэтому радуйтесь сомнениям покупателя — и применяйте эти правила в своей работе.

Цивилизованное психологическое воздействие и влияние

Цивилизованное психологические влияние способствует развитию и сохранению: 1. дела; 2. деловых отношений; 3. личностной целостности участников. Оно свободно от силовых и обманных приемов; оно лишено эмоциональных всплесков, волнений и страха. Полезно знать и применять такие приемы.

Грамотное преодоление возражений в продажах: практические советы и рекомендации

Как бы удачно ни развивался диалог с клиентом, как бы хорошо ни была проведена презентация, у клиента всегда будут возражения против выдвинутых продавцом доводов. Поэтому продавец обязан владеть техникой преодоления возражений. Приведем и рассмотрим несколько основных приемов, которые позволяют эффективно завершить сделку.

Сила самовнушения: подсознательные формулы Эмиля Куэ и Георга Рауха

Сознательное самовнушение по Куэ — это лечебный метод, позволяющий подавить болезненные, вредные по своим последствиям представления и заменить их полезными и благотворными. Куэ утверждал, что все люди находятся во власти силы своего собственного воображения. Все очень просто. Такова же и техника внушения.

Прививка от софизмов: 13 основных форм манипулятивных уловок

В спорах или высказываниях ваши собеседники могут применить специальные манипулятивные приемы. Все они проявляются всего лишь в тринадцати формах. Помня и зная о них, вы сможете легко распознать манипуляции и понять завуалированные замыслы ваших оппонентов.

Как убеждать и влиять на людей: структура и методы убеждающего воздействия

Всякая попытка грубо навязать желаемое мнение приведет лишь к отрицательному результату, ибо человек всегда сопротивляется ограничению свободы выбора. Всякое воздействие содержит в себе элементы внушения и убеждения, но в разных пропорциях. Вот структура убеждающего воздействия и методы воздействия убеждением.

Девять методов бесспорного убеждения и аргументирования

Автор: Юрий Николаевич Лaпыгин, доктор экономических наук, профессор, ректор Bлaдимиpского института бизнеса.

 

Слово — великий инструмент человеческого общения и безграничного воздействия на людей. Руководители часто заботятся о содержании словесного воздействия, и в то же время беззаботно относятся к его форме, которая не менее важна. Что, например, имеется в виду, когда речь идет о технике словесного убеждения? Это дикция (четкое произношение звуков), выразительное произношение (в частности правильное оперирование логическими ударениями), громкость (в зависимости от аудитории), умение управлять своими жестами и мимикой, четкая логическая структура речи, наличие пауз, кратких перерывов.

Следует отметить, что убеждает не только слово, но и дело, поэтому рассчитывать в убеждающем воздействии только на слова, даже правильно и доходчиво сказанные, но не подтвержденные конкретными делами, не стоит.

Методы убеждения являются ведущими среди методов организаторского воздействия. Убеждение — это прежде всего разъяснение и доказательство правильности или необходимости определенного поведения; либо недопустимости какого-то поступка.

Процесс убеждения, пожалуй, самый сложный среди остальных способов организаторского воздействия. Ведущее место в этом процессе занимает аргументирование своей позиции и стремление сделать так, чтобы она стала позицией, убеждением каждого участника коллективной деятельности. Поэтому мы более внимательно рассмотрим аргументирование как важнейшую основу убеждения. Остановимся на параметрах убеждающего воздействия.

Способов аргументирования существует множество, но, как и в шахматах, практика выработала ряд «правильных дебютов». Они могут быть сведены к следующим четырем приемам:

  1. Прием снятия напряженности требует установления эмоционального контакта с собеседником. Для этого достаточно нескольких слов. Шутка, вовремя и к месту сказанная, также во многом способствует разрядке напряженности и созданию позитивной психологической обстановки для обсуждения.
  2. Прием «зацепки» позволяет кратко изложить ситуацию и, увязав ее с содержанием беседы, использовать как исходную точку для проведения обсуждения проблемы. В этих целях можно с успехом использовать какие-то события, сравнения, личные впечатления, анекдотический случай или необычный вопрос.
  3. Прием стимулирования воображения предполагает постановку в начале беседы множества вопросов по содержанию тех проблем, которые должны рассматриваться. Этот метод дает хорошие результаты, когда исполнитель отличается трезвым взглядом на решаемую проблему.
  4. Прием прямого подхода предполагает непосредственный переход к делу без какого-либо вступления или преамбулы. Схематично это выглядит следующим образом: кратко сообщаете причины, по которым созывается заседание, и переходите к их обсуждению.

 

Как способствовать тому, чтобы человек принял вашу точку зрения? Эти рекомендации могут пригодиться в психокоррекционной работе.

Правило первое: убеждать человека в чем-либо — не значит спорить с ним. Недоразумения нельзя уладить спором, их можно устранить лишь с помощью такта, стремления к примирению и искреннего желания понять точку зрения другого.

Правило второе: уважайте мнение других людей, никогда не говорите человеку резко, что он не прав, особенно при незнакомых людях, так как в этом случае ему будет трудно согласиться с вами.

Никогда не начинайте с заявления: «Я готов вам доказать». Это равносильно тому, как если бы вы сказали: «Я умнее вас». Это своего рода вызов. Такое обращение настраивает собеседника против вас еще до того, как вы начнете его убеждать.

Если человек высказывает какую-то мысль и вы считаете ее неправильной или даже абсолютно уверены в ее ошибочности, тем не менее, лучше обратиться к своему собеседнику примерно с такими словами: «Я могу ошибаться. Давайте разберемся в фактах». Вы никогда не окажетесь в затруднительном положении, если будете признавать, что можете ошибаться. Это остановит любой спор и заставит вашего собеседника быть столь же справедливым и откровенным, как и вы, вынудит его признать, что он тоже может ошибаться.

Правило третье: если вы не правы, то признавайтесь в этом быстро и решительно. Гораздо легче самому признать свои ошибки или недостатки, чем выслушивать осуждение со стороны другого человека. Если вы предполагаете, что кто-то хочет отозваться о вас отрицательно, скажите это раньше сами. Вы его обезоружите. В некоторых случаях гораздо приятнее признать себя неправым, чем пытаться защищаться. Признание ошибки, как правило, вызывает снисхождение к тому, кто ее совершил.

Правило четвертое: когда вы хотите убедить человека в правильности вашей точки зрения, ведите разговор в доброжелательном тоне. Не начинайте с вопросов, по которым ваши мнения расходятся. Говорите о том, в чем ваши мнения совпадают.

Правило пятое: старайтесь получить от собеседника утвердительный ответ в самом начале беседы. Если человек сказал: «Нет», — его гордость требует, чтобы он оставался последовательным до конца.

Правило шестое: предоставьте другому человеку право больше говорить, а сами старайтесь быть немногословным. Истиной является то, что даже наши друзья предпочитают больше говорить о своих успехах, чем слушать, как хвалимся мы. Большая часть людей, пытаясь добиться того, чтобы человек понял их точку зрения, сами много говорят — это явная ошибка. Дайте возможность другому высказаться, поэтому лучше научитесь сами задавать вопросы собеседникам.

Правило седьмое: дайте человеку почувствовать, что идея, которую вы ему подали, принадлежит ему, а не вам.

Правило восьмое: если хотите убедить людей в чем-либо, старайтесь смотреть на вещи их глазами. У каждого человека есть причина поступать именно так, а не иначе. Найдите эту скрытую причину, и у вас будет «ключ», вы поймете его действия и, может быть, даже личные качества. Попытайтесь поставить себя на его место. Вы сэкономите много времени и сохраните свои нервы.

Правило девятое: отнеситесь с сочувствием к идеям и желаниям другого человека. Сочувствия — вот чего страстно желает каждый. Большая часть людей, окружающих вас, нуждаются в сочувствии.

Правило десятое: чтобы изменить мнение или точку зрения кого-либо, обращайтесь к благородным мотивам. Человек обычно руководствуется двумя мотивами в своих действиях: один тот, который благородно звучит, а другой истинный. Сам человек будет думать об истинной причине. Но все мы, будучи идеалистами в душе, любим говорить о благородных побуждениях.

Правило одиннадцатое: используйте принцип наглядности для доказательства своей правоты. Выразить правду только словами порой бывает недостаточно. Правда должна быть показана живо, интересно, наглядно.

 

Изучите все практические методы убеждения в курсе «Практическая логика и аргументация»:

Практическая логика и аргументация: практический интерактивный мультимедийный дистанционный курс

убеждение — это… Что такое убеждение?

  • УБЕЖДЕНИЕ — УБЕДИТЬ, УБЕЖДЕНИЕ Старославянизмам принадлежит главное место в системе о твлеченной лексики русского литературного языка. Все основные понятия, относящиеся к интеллектуальной сфере, выражаются словами старославянского происхождения, например,… …   История слов

  • УБЕЖДЕНИЕ — вера в то, что выдвигаемая идея или система идей должна быть принята в силу имеющихся оснований. Предметом У. может быть не только отдельное высказывание, но и связная система высказываний: сообщение о каких то событиях, доказательство, концепция …   Философская энциклопедия

  • убеждение — См. вера вынести убеждение, получить убеждение, прийти к убеждению… Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. убеждение уговаривание, уверение, заверение, увещание, уговоры; вера; …   Словарь синонимов

  • Убеждение —  Убеждение  ♦ Croyance    Значит меньше, чем знание, и меньше, чем вера, и охватывает то и другое. Быть убежденным в чем то значит верить в истинность этого, не имея к тому абсолютно никаких доказательств. Например, я убежден, что завтра будет… …   Философский словарь Спонвиля

  • Убеждение — Убеждение  элемент (качество) мировоззрения, придающий личности или социальной группе уверенность в своих взглядах на мир, знаниях и оценках реальной действительности. Убеждения направляют поведение и волевые действия. Высшая (абсолютная)… …   Википедия

  • убеждение —         УБЕЖДЕНИЕ понятие, имеющее три основных значения. 1. Мировоззренческий принцип индивида политический, этический, религиозный, философский, в правильность которого он верит и на основе которого действует. У, говорит К. Маркс, это узы,… …   Энциклопедия эпистемологии и философии науки

  • Убеждение — приемы эффективного сообщения точки зрения одного человека другим …   Словарь терминов антикризисного управления

  • УБЕЖДЕНИЕ — УБЕЖДЕНИЕ, убеждения, ср. 1. только ед. Действие по гл. убедить убеждать. Слова убеждения. Действовать путем убеждения. Легко поддаваться убеждению. 2. только ед. Состояние по гл. убедиться убеждаться. Я остался в полном убеждении, что это… …   Толковый словарь Ушакова

  • УБЕЖДЕНИЕ — УБЕЖДЕНИЕ, я, ср. 1. см. убедить, ся. 2. Прочно сложившееся мнение, уверенный взгляд на что н., точка зрения. Политические убеждения. Отстаивать свои убеждения. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 …   Толковый словарь Ожегова

  • УБЕЖДЕНИЕ — англ. belief/conviction/persuasion; нем. Uberzeugung. 1. Твердая уверенность в ч. л., основанная на определенной идее, мировоззрении. 2. Форма поддержания общественной дисциплины 3. Процесс передачи моральных представлений индивиду или… …   Энциклопедия социологии

    • Убеждение — основной способ коммуникативного воздействия учителя на учащихся

    Среди разнообразных источников воспитательного воздействия на школьников особое место принадлежит влиянию педагога. На основе изучения социально-психологической теории и педагогического опыта общения принято выделять два основных способа коммуникативного воздействия, т. е. влияния с помощью сообщения: убеждение и внушение. [1]

    Любое воздействие педагога направлено в конечном итоге на формирование, закрепление или изменение установок, отношений, мыслей, чувств, действий воспитанников, т. е. призвано влиять на все стороны психики и поведения школьников. Однако психологические механизмы воздействия убеждения и внушения неодинаковы. Каждый из способов воздействия учителя на учащихся с помощью сообщений имеет свою специфику, которая и будет предметом дальнейшего рассмотрения.

    Убеждение — элемент (качество) мировоззрения, придающий личности или социальной группе уверенность в своих взглядах на мир, знаниях и оценках реальной действительности. Убеждения направляют поведение и волевые действия. Высшая (абсолютная) степень убеждённости, у многих олицетворяет вера(уверенность). [5]

    Убеждение — прежде всего воздействие на сознание человека, на его понимание себя и внешнего мира с тем, чтобы это понимание привести в соответствие с требованиями научного знания, требованиями морали. [3]

    Однако убеждение воздействует не только на разум, но и на чувства человека. Таким образом, убеждение — это такое воздействие одного человека на другого или коллектив, которое, затрагивая рациональное и эмоциональное в их единстве, формирует новые взгляды, отношения, соответствующие требованиям общества, выраженным в принципах и нормах нравственности, или изменяет неправильные.

    Термин «убеждение» употребляется в двух значениях: во-первых, как способ или метод воздействия и, во-вторых, как результат убеждающего воздействия. Убеждение как метод педагогического воздействия учителя на учащихся направлено на формирование у школьников взглядов и нравственных критериев, являющихся для них руководством к практической деятельности, т. е. ведет к выработке собственных убеждений школьников.

    Как результат педагогического воздействия, убеждения представляют собой твердые, основанные на определенных принципах, жизненные позиции человека. В этом случае убеждения выступают определяющей составной частью мировоззрения личности, которое не только представляет собой систему взглядов на мир, на жизнь людей, но и характеризует идейный, духовный облик человека.

    Убеждения формируются в процессе усвоения школьниками естественных, идейно-политических, моральных и других знаний. В соответствии с этим говорят о научных, философских, этических, политических и правовых, эстетических, профессиональных (например, педагогических) убеждениях.

    Однако знания и убеждения не одно и то же. Нередко ученик знает, как следует поступать в тех или иных конкретных ситуациях, знает, какую точку зрения следует поддерживать в споре, и, однако, не переживает это знание как потребность утвердить себя в жизни. У такого школьника слово расходится с делом, единства знаний и поведения у него нет, знания у него не стали убеждениями (когнитивный диссонанс).

    О наличии убеждений говорит сформированная потребность действовать в соответствии со своими знаниями.

    Убеждения принято рассматривать как систему осознанных потребностей личности, побуждающих ее поступать в соответствии со своими взглядами, принципами, мировоззрением, т. е. убеждения выступают важным мотивом деятельности, стимулирующим внутреннюю активность школьника. [4]

    Убеждения могут быть истинными и ложными. Они являются ценной чертой личности только тогда, когда соответствуют объективной действительности. Ложные ошибочные убеждения могут привести к неправильным, аморальным поступкам. Так, ошибочность нравственных представлений школьника о дружбе обусловливает такие формы поведения, как круговая порука, подсказка, списывание.

    При переходе знаний в убеждения важно, чтобы социальные нравственные ценности приобретали личную значимость для школьника, чтобы внешние требования общества превращались в его внутренние потребности. В убеждениях должна реализоваться формула: понято—пережито—принято—сделано, т. е. понимаю, принял для себя, буду этим руководствоваться в своей деятельности и в поведении.

    Важной чертой личности является убежденность — твердая вера в истинность своих взглядов, непоколебимая уверенность в правоте своих принципов, основанная на ясном сознании и глубоком понимании закономерностей объективной деятельности.

    В педагогическом процессе метод убеждения выступает как важная форма регуляции взаимоотношений педагога и учащихся, учащихся и коллектива товарищей, учащихся и общества, как способ стимуляции активности школьников. «Путем убеждения,— пишет профессор А. Г. Ковалев,— можно достигнуть перестройки сознания, мотивов деятельности, сформировать желание изменить образ жизни, а тем самым побудить школьника к самовоспитанию». [1]

    В педагогической практике применяются разные формы убеждающего воздействия при помощи слова: рассказ, разъяснение, доказательство, беседа, лекция. Каждая из названных форм словесного сообщения имеет свои особенности и вместе с тем должна отвечать общим требованиям к убеждающему вербальному воздействию педагога.

    Для того чтобы убеждение как метод воздействия было бы максимально доказательным, оно должно отвечать целому ряду требований:

    —          содержание и форма убеждений должны соответствовать уровню возрастного развития личности, понятны и доступны учащимся;

    —          убеждение должно строиться с учетом индивидуальных особенностей школьников;

    —          при всех условиях убеждение должно быть последовательным, логичным, максимально доказательным;

    —          убеждение должно содержать как обобщенные положения (принципы и правила), так и конкретные факты, примеры. Когда имеют дело с ребенком, то большое место в убеждении как методе воспитания должны занимать наглядно-образный материал, примеры;

    —          убеждая других, воспитатель должен сам глубоко верить в то, что он сообщает. Страстность, эмоциональность речи учителя, вызывающая у учащихся адекватные сопереживания, дают возможность влиять не только на разум, но и на чувства учащихся.

    К условиям эффективности убеждающего воздействия относится, во-первых, сила самого воздействия, которая определяется его содержательностью и авторитетом убеждающего. Во-вторых, эффективность убеждающего воздействия зависит от особенностей психического склада того лица, на которое воздействуют, их учета при построении убеждения. Имеются в виду потребности, интересы, установки, вкусы, особенности мышления того, кому адресовано убеждающее воздействие.

    В-третьих, эффективность убеждения зависит от интеллектуально-эмоционального состояния убеждающего и убеждаемого в момент их взаимоотношений.

    Убеждение нельзя отождествлять с морализированием. При убеждении положение доказывается, при морализировании— декларируется в таких, например, формах: «школьник должен», «и не стыдно», «и не совестно» и т. п. Обычно все, о чем говорится при морализировании, хорошо известно школьнику, а само морализирование понимается им как проявление формальной, должностной обязанности учителя, воспитателя. К морализированию учащиеся относятся иронически, презрительно.

    Умение убеждать посредством слова — большое искусство, которое требует знания законов и правил логики. Наука логика учит, как сделать наше убеждающее воздействие доказательным, ведь доказательность — важнейшее условие эффективности убеждения.

    Согласно науке логике доказательство — логическое действие, в процессе которого истинность какой-либо мысли обосновывается с помощью других мыслей. [2] Доказать то или иное суждение — значит установить его истинность посредством других суждений, истинность которых уже доказана.

    В беседе, в дискуссии, в ходе обсуждения любых вопросов учитель должен убедить учащихся в правоте своих взглядов, доказать истинность своих суждений, опровергнуть те взгляды, суждения и понятия учащихся, которые он считает ложными.

    Всякое доказательство состоит из трех частей: тезиса (того, что требуется доказать), доводов или аргументов (того, посредством чего доказывается тезис) и демонстрации (способа доказательства).

    Тезис (от греч.— положение, утверждение) — кратко сформулированные основные мысли в одном предложении, истинность которого требуется доказать. Тезис (логика) — положение, истинность которого должна быть доказана аргументом, или опровергнута антитезисом. [5]

    Довод (основание, аргумент) — логическая посылка, используемая отдельно или в совокупности с другими с целью доказательства истинности определённого утверждения — тезиса. Чтобы тезис можно было считать истинным, все аргументы должны содержать в себе истинную информацию, достаточную для доказательства тезиса с помощью верных логических умозаключений. [5]

    Демонстрация (от лат.— показывание) — логическое рассуждение, в процессе которого из доводов (аргументов) выводится истинность или ложность тезиса.

    По способу ведения доказательство может быть индуктивным, когда тезис, являющийся каким-либо общим суждением, обосновывается с помощью единичных или менее общих суждений, и дедуктивным, когда тезис, являющийся каким-либо единичным или частным суждением, подводится под общее правило.

    По форме умозаключения доказательство может быть прямым или косвенным. Прямое доказательство основывается на каком-нибудь несомненном начале, из которого выводится истинность тезиса. Косвенное доказательство — доказательство, в котором истинность тезиса обосновывается посредством опровержения истинности противоречащего положения. Одним из видов доказательств есть доказательство по аналогии, которое дает лишь вероятное знание.

    Правила доказательства, т. е. правила, обеспечивающие выведение истинности тезиса из истинности аргументов, определяются законами логики.

    Издавна науке известны четыре логических закона: закон тождества, закон противоречия, закон исключенного третьего, закон достаточного основания.

    Закон тождества выражает требование определенности и тождества понятий самим себе в процессе рассуждения. Закон противоречия утверждает, что два противоположных суждения (мысли) об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время, в одном и том же отношении, не могут быть вместе истинными. Из этого закона вытекает закон исключенного третьего: из двух противоречащих высказываний об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении, одно непременно истинно, другое — ложно, третьего — не дано. Закон достаточного основания учит, что всякая мысль должна быть обоснована другими мыслями, истинность которых доказана.

    В ходе убеждения надо иногда преодолеть критическое отношение ученика к предлагаемым доводам и выводам.

    Критическое отношение может возникнуть в силу логического несовершенства аргументации, ее обилия или логических ошибок, противоречивого влияния собственного опыта школьника, установок, сложившихся под влиянием повседневной практики, в случаях, когда доводы идут вразрез с усвоенными нормами.

     

    Литература:

     

    1.                  Ковалев А. Г. Психология личности. — М.: просвещение, 1970. — с 60.

    2.                  Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник. М.: Наука, 1975. — с 158.

    3.                  Педогогический словарь. — М.:1960. — Т.2. — с 503.

    4.                  Под ред. А. В. Петровского. Общая психология — М.: Просвещение, 1976. — с 113.

    5.                  www.wikipedia.org

    Основные термины (генерируются автоматически): убеждение, убеждающее воздействие, истинность, тезис, учащийся, достаточное основание, исключенное третье, истинность тезиса, метод воздействия, мотив деятельности.

    про этику использования социальных сетей. Читайте на Cossa.ru

    Начну с известной фразы:

    «Если ты не платишь за товар, значит ты и есть товар».

    Она отлично подходит к социальным сетям, которые меняют нашу модель поведения и мышление всего лишь с одной целью — продать то, что нам не нужно. Причём товаром может быть как физический продукт, так и определённая установка. Никаких теорий заговора, чипирования и других происков скрытого правительства — только реальные факты о том, как нами манипулируют с помощью социальных сетей.

    Каждое ваше действие записывается: как долго вы смотрите на пост, как и кого вы лайкаете, какое у нас настроение и из-за чего оно меняется, как мы рассматриваем фото своих бывших, какой у нас характер и мышление. Всю эту информацию мы сами предоставляем соцсетям каждый день.

    Именно данные пользователей сделали IT-компании богатейшими в истории.

    Эти данные поступают бесконечным потоком, затем ИИ анализирует их, развивается и учится прогнозировать. Такая технология необходима для создания модели нашего поведения и предугадывания наших действий. Представьте, что вы продаёте товар, и у вас есть волшебная программа, которая говорит, где будет ваш клиент и как его подловить, чтобы он совершил покупку. Это как подробная инструкция «Как продать товар» со 100% гарантией успеха.

    Внутри нашего устройства живёт наш аватар, а он, в свою очередь, прекрасно понимает, как мы поступим в той или иной ситуации и куда мы пойдём сегодня вечером. С помощью этого аватара можно предсказать нашу реакцию на что угодно.

    У крупных технологических компаний есть три главные цели:

    1. Вовлекать.
    2. Расширять.
    3. Рекламировать.

    За каждую из них отвечает алгоритм, задача которого — понять, что нужно сделать для достижения этих трёх целей.

    Сегодня связь в онлайне — предмет первой необходимости. Суть нашей культуры и общения завязана на манипуляции этой необходимостью, а так как «любая достаточно развитая технология неотличима от магии», наше сознание уязвимо, и технологии это используют.

    Технология убеждения или взлом роста спроса

    Как взять то, что мы знаем о психологии, и внедрить это в технологии? Как изменить людей? Благодаря ответу на эти вопросы родилась технология убеждения, созданная для изменения нашего поведения.

    Например:

    • Вы листаете ленту и видите там что-то новое. Для вас это неосознанное действие, доведённое до автоматизма и ставшее привычкой. Каждый пост кажется чем-то новым, но по сути это хорошо запрограммированный алгоритм, который даёт ту информацию, которая нам интересна. В итоге каждый «новый» пост на самом деле не новый, а запланированный.

    • Помните уведомление о том, что вас отметили на фото? Конечно же, вы посмотрите, что это за фото, ведь в самом уведомлении нет даже превью, хотя возможности iOS и Android позволяют это сделать. Так почему же фотография не отображается? Вы наверняка уже догадались. Это нужно для того, чтобы вы в очередной раз зашли в приложение. Так создаётся возвратность клиента, и это просто гениальный ход. После того как вы увидели фото, вы снова окажетесь в ленте, где вас ждёт очередная реклама. Как итог: друг отметил вас на фото, а компания заработала деньги.

    Технологию убеждения также называют взломом роста спроса. Это взлом человеческой психологии для развития бизнеса. Как ни странно, у социальных сетей и наркотиков много общего.

    «Лишь две индустрии называют клиентов „юзерами“: наркоторговля и программное обеспечение», — американский профессор статистики Эдвард Тафти.

    Стоит задуматься.

    Даже зная все уловки, мы всё равно продолжаем использовать соцсети. После прочтения этой статьи вы вряд ли удалите все приложения — вы, скорее всего, снова откроете Instagram или другую социальную сеть. Это и подтверждает тот факт, что социальные сети — новый наркотик, который основан на потребности человека в общении и социальной жизни.

    Когда мы используем соцсети, организм вырабатывает дофамин, без которого мы просто не можем нормально жить. Можно сказать, что на помощь технологическим компаниям пришла эволюция.

    Ещё одна проблема социальных сетей — это жажда обратной связи. Каждый из нас зависит от мнения окружающих, кто бы что ни говорил. Мы выкладываем пост, ждём положительной реакции и принимаем близко к сердцу любой негатив. Опять же, за это стоит поблагодарить эволюцию.

    Мы не готовы к негативу и создаём идеальную версию себя в социальных сетях, но многие забывают, что это лишь фальшивая и довольно хрупкая популярность. Даже социальные сети это понимают — тот же Instagram начал скрывать лайки во многих странах.

    Алгоритмы меняются, а мы — нет

    Негатив — одна из главных и страшных проблем социальных сетей. В момент всплеска популярности платформы в 2011–2013 годах произошёл колоссальный рост уровня депрессии, а уровень суицида повысился в три раза. Всё из-за того, что многие оказались не готовы к негативу в социальных сетях.

    Казалось бы, человек может адаптироваться к любым изменениям в его жизни, но адаптации к социальным сетям ждать не стоит. За последние несколько лет вычислительная мощность устройств выросла в триллионы раз. Сегодня телефон мощнее любой технологии, которую можно было бы вообразить всего десять лет назад, но при этом сам человек за десять лет практически не изменился. Как только мы чуть-чуть сдвигаемся с мёртвой точки, социальные сети обгоняют нас на миллионы шагов. Этот цикл бесконечен. Технологии всегда будут впереди, и с этим остаётся только смириться.

    Подобие искусственного интеллекта уже, по сути, управляем миром, только это не терминатор из Скайнета, а алгоритм ленты в социальных сетях и поисковой выдаче. Каждый день алгоритм адаптируется к новым условиям с одной целью — удержать вас в ленте как можно дольше. Он настолько великолепно справляется с этой задачей, что люди потеряли контроль над этой системой.

    Ни один инженер или программист никогда не сможет спрогнозировать, что именно алгоритм покажет вам завтра.

    Само собой, из-за такого развития алгоритм стал преображаться и даже искажаться — порой в колоссальных масштабах. Представьте, что Википедия будет показывать вам персональное определение того или иного термина. Она будет следить за вами и знать, что вы ели на завтрак. Персональный результат поможет продать вам то, за что платит рекламодатель. Это самая настоящая нативная интеграция в далеко не нативную среду.

    Продавцы «правды»

    Ради эксперимента предлагаю вам ввести в Гугле «Изменение климата это…» и посмотреть, как поисковик продолжит вашу фразу. А теперь включите VPN и поставьте геолокацию в другой стране. Что Гугл показал вам теперь? Поменяйте страну ещё пару раз и посмотрите, как меняется выдача. Будет примерно следующее:

    «Изменение климата — это ложь»
    «Изменение климата — это проблема человечества»
    «Изменение климата — это нормально»

    И всё меняется банально из-за того, что в разных странах свой подход и взгляд на ситуацию. Достаточно хороший пример?

    Даже если два близких друга зайдут в ленту, они увидят два совершенно разных мира. Алгоритм подбирает идеал для каждого из нас. Это как миллион версий «Шоу Трумана». У вас появляется чувство, будто все вокруг согласны с вашим мнением, и как раз в этот момент вами очень легко манипулировать. В этот момент ваша бдительность ослаблена, и вам можно буквально подсунуть любой факт, с которым вы в итоге будете полностью согласны.

    К сожалению, эта проблема стала иметь более серьёзные последствия из-за того, что алгоритм не разделяет ваши предпочтения в кухне и политические взгляды, ему всё равно, на какую тему «промывать» вам мозг.

    Из-за нового алгоритма политические распри стали сильнее в десятки раз. Люди думают, что алгоритм создан, чтобы показать им то, что они хотят, но по факту они хотят то, что им показывают. Это можно назвать серьёзной проблемой дезинформации.

    Что общего у вышек 5G и трагедии в Мьянме

    Представьте, что вы наткнулись на фейковую новость. Алгоритм заметил, что вы на ней задержались, а после этого стал активнее закидывать вас аналогичными материалами. Драматизма добавляет тот факт, что фейковые новости распространяются в шесть раз быстрее, чем настоящие, потому что «реальность скучна».

    Объединив эти тезисы и учитывая мощность алгоритма в социальных сетях, мы можем понять, что это настоящая проблема. Возьмём новости о том, что коронавирус придумала какая-то страна, или что вышки 5G уничтожат человечество, а пиццерии по всему миру спонсируют чёрный рынок. Звучит как бред, мы это понимаем, но по факту миллионы людей верят в это без сомнений, и это имеет катастрофические последствия.

    Например, есть многонациональное государство в Юго-Восточная Азии, которое называется Мьянма. Для местных жителей Facebook — это весь интернет. Они погружены в него полностью. Из-за того, что среди них распространяли ложную информацию о мусульманах, всё закончилось уже не виртуальными, а самыми настоящими восстаниями, гонениями и огромным количеством смертей. Сотни тысяч мусульман бежали из Мьянмы, и даже сам Facebook не смог это остановить. Алгоритм оказался сильнее.

    Более свежий пример: помните протесты в Гонконге? Постройте логическую цепочку.

    Но проблема не в технологии

    Мы ищем в социальных сетях правду, но сами не знаем, что из этого правда. Для каждого она своя, но проблема в том, что из-за социальных сетей война разных «правд» набирает обороты каждую секунду и превращается в экзистенциальный вопрос. При этом технологии не уничтожают человечество, в них кроется бесконечное количество пользы. Проблема только в модели использования технологий самими компаниями.

    Их погоня за деньгами превратила вас в товар. Нет должного регулирования, правил и модерации, но как только они появятся, есть все шансы, что и эта новая «супермодерация» превратится в очередной инструмент манипуляции. Круг замкнулся.

    От себя хотелось бы добавить следующее: изучайте разные, максимально полярные взгляды на одну ситуацию и создавайте своё мнение. Используйте социальные сети правильно.

    Мнение редакции может не совпадать с мнением автора. Ваши статьи присылайте нам на [email protected]. А наши требования к ним — вот тут.

    убеждений (СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ) — iResearchNet

    Определение убеждений

    Убеждения обычно определяются как убеждения в том, что вещи, хранящиеся в уме, истинны. Если люди думают, что определенные принципы, скорее всего, верны, они, как говорят, верят им. Если люди думают, что определенные принципы вряд ли верны, они, как говорят, им не верят. В своей основной форме убеждения не имеют ценности. Например, если кто-то считает, что небо голубое, это убеждение может быть оценено либо положительно (если человеку нравится синий цвет и он думает, что небо будет хуже в красном), либо это убеждение может быть оценено отрицательно (если человеку не нравится цвет синий и думает, что красное небо было бы лучше).Таким образом, существует тонкая разница между взглядами и убеждениями. Часто убеждения, по крайней мере частично, формируют основу или основу отношения.

    Убеждения также могут составлять основу поведения. Пример этого можно найти в психологии здоровья через модель веры в здоровье. В этой модели поведение, связанное со здоровьем, прогнозируется на основе нескольких типов убеждений: (а) убеждения обо всех возможных последствиях участия или отказа от участия в конкретном поведении, связанном со здоровьем, (б) убеждения о личной уязвимости (т.д., насколько вероятно возникновение этих результатов для самого себя), (c) убеждения о вероятности того, что изменение поведения остановит возникновение отрицательных результатов или будет способствовать положительным результатам, и (d) убеждения о том, может ли необходимое поведение быть принятым. Согласно этой модели, изменение поведения происходит, когда люди считают, что конкретное действие приводит к негативным, вероятным последствиям, которые можно было бы предотвратить лично. Эта модель успешно предсказала отказ от курения, способы профилактики рака кожи, чистку зубов зубной нитью, самообследование груди, более безопасное сексуальное поведение и сбалансированное питание.

    Убеждения — важная основа отношения и поведения, но их бывает чрезвычайно трудно изменить. Часто люди будут яростно придерживаться своих убеждений даже в свете опровергающих свидетельств. Это явление известно как стойкость убеждений. Настойчивость убеждений обычно возникает из-за того, что люди основывают свои убеждения на информации, которую они считают логичной, убедительной или в некотором роде привлекательной. Следовательно, даже когда убеждения кажутся опровергнутыми новыми доказательствами, основа того, во что верит человек, все еще может существовать.Время от времени вера все еще будет поддерживаться из-за сохраняющейся поддержки объяснения, стоящего за ней.

    Понимание того, как формируются убеждения и как они лежат в основе последующего отношения и поведения, важно, поскольку оно может помочь в понимании социальных явлений, таких как предрассудки и дискриминация, помощь и агрессивное поведение, формирование впечатления, подчинение авторитету, межличностное влечение и принятие групповых решений. В целом убеждения — это самый основной тип социального знания.

    Артикул:

    1. Андерсон, К. А., Леппер, М. Р., и Росс, Л. (1980). Стойкость социальных теорий: роль объяснения в сохранении дискредитированной информации. Журнал личности и социальной психологии, 39, 1037-1049.
    2. Розенсток, И. М. (1990). Модель веры в здоровье: объяснение поведения в отношении здоровья через ожидания. В К. Гланц, Ф. М. Льюис и Б. К. Раймер (ред.), Поведение в отношении здоровья и санитарное просвещение (стр. 39-62). Сан-Франциско: Джосси-Басс.

    Психология веры. Как ваш мозг искажает мир, чтобы… | Кейт Морган

    Как ваш мозг искажает мир, чтобы поддержать вашу эмоциональную привязанность к определенным идеям Иллюстрация: Хишам Акира Бхаруча

    Вера — мощная и необходимая вещь, управляющая нашим обществом, нашей повседневной и внутренней жизнью. наши мысли, надежды, планы и отношения. Вы верите, что самолет уйдет с взлетно-посадочной полосы, что упорный труд приведет к повышению по службе, что кандидат, которого вы поддерживаете, лучше всего подходит для этой должности.В некоторые вещи вы верите, потому что опыт подсказывает, что вам следует: солнце вставало до сих пор каждое утро, так почему же завтра должно быть иначе?

    Но во все остальное вы верите, даже несмотря на логику и доказательства обратного: следующий лотерейный билет, который вы купите, будет большим, вы это почувствуете.

    Вера такая; в некоторые вещи вы верите, потому что просто делаете. «Никто, независимо от того, насколько он блестящий или образованный, не застрахован от иррациональных убеждений», — говорит Пол Зак, нейробиолог из Клермонтского университета.Например, «Линус Полинг был двукратным лауреатом Нобелевской премии, одним из самых уважаемых ученых всех времен, и он считал, что витамин С — панацея от всех болезней, и потратил много лет на его продвижение, несмотря на то, что он полностью не подтвержден медицинскими данными. , — говорит Зак. «Он был так же умен, как и они, но он заблуждался, что это правда, хотя это не так».

    Это потому, что связь между верой и фактом часто бывает односторонней: «Наш мозг принимает факты и подгоняет их, чтобы укрепить наши убеждения», — говорит Зак, и эти убеждения не обязательно должны иметь смысл, чтобы их глубоко придерживаться.У этих отношений есть как преимущества, так и недостатки, но знание того, когда они помогают, а когда оказывают нам медвежью услугу, требует понимания того, как мы формируем эмоциональную привязанность к этим убеждениям.

    «Чтобы осознать свои предубеждения, нам нужно понять, как наши эмоции играют роль в наших процессах принятия решений и убеждений», — говорит Йонас Каплан, профессор психологии Института мозга и творчества Университета Южной Калифорнии. «В большинстве случаев это хорошо. Это старая мудрая биологическая система, которая помогает нам, но не всегда актуальна для современной жизни.

    Наши самые ранние убеждения начинают формироваться задолго до того, как мы действительно осознаем их. Зак объясняет, что наш мозг предназначен для поиска закономерностей, которые «позволяют нам перемещаться по миру, выживать и воспроизводиться». В конце концов, наша зависимость от паттерна превращается в веру в его силу.

    Некоторые из этих ранних верований сформировались благодаря наблюдению. Например, «примерно к трем месяцам дети понимают силу тяжести», — говорит Зак. «Они считают, что если вы уроните мяч, он упадет на землю.Итак, если вы отпустите и мяч зависнет в воздухе, эти младенцы будут смотреть на это так: «Какого черта?» Парящий мяч нарушает этот принцип, в который они уже поверили ».

    Другие верования передаются нам от наших семей и сообществ, которые передают многие из основополагающих идей, определяющих то, как мы видим мир. С эволюционной точки зрения мы стадные животные, и в том, чтобы идти вместе с толпой, есть преимущество. Эти групповые убеждения, в свою очередь, проникают в нашу самую основную концепцию того, кто мы есть.«Системы в мозгу, которые загораются, когда мы обращаемся к нашим убеждениям, — это те же системы, которые помогают нам понимать истории», — говорит Каплан. «Когда люди думают о том, кто они такие, и о наиболее важных для них убеждениях, мы видим, что задействовано множество одних и тех же систем мозга».

    Каплан описывает нейронную систему, известную как сеть режима по умолчанию, набор взаимосвязанных областей мозга, связанных с идентичностью и саморепрезентацией. «Это область, которая загорается на снимках мозга, когда вы просите людей лежать там и ничего не делать», — говорит он.«Конечно, они ничего не делают. Они думают — о себе, своем будущем и своих планах. Он также загорается, когда люди читают рассказы о ценностях, которые они считают очень важными для них, и когда люди думают о своих политических убеждениях ».

    Когда бросается вызов вашим самым глубоким убеждениям, «многие из самых основных с биологической точки зрения систем мозга, ответственных за нашу защиту, вступают в полную силу».

    В исследовании, опубликованном в 2016 году в журнале Scientific Reports , Каплан и его коллеги проводили визуализацию мозга участников, когда они читали аргументы, противоречащие их взглядам на вопросы, как политические, так и неполитические, и документировали их неврологический ответ на противоположную информацию.Результаты убедительных усилий команды были неоднозначными. «Мы смогли изменить мнение о том, изобрел ли Томас Эдисон лампочку и важны ли поливитамины», — говорит он, но другие убеждения — те, которые Каплан называет «священными ценностями» — были практически неизменными.

    Причина, по которой эти так называемые священные ценности так трудно изменить, говорит Каплан, в том, что они окружены сложной сетью психических защит. Когда бросается вызов вашим самым глубоко укоренившимся убеждениям, «многие из самых основных с биологической точки зрения систем мозга, ответственных за нашу защиту, вступают в полную силу», — говорит Каплан.«Это такие вещи, как миндалевидное тело, которое говорит вам, когда следует бояться, и островок, часть вашего мозга, которая обрабатывает внутренние ощущения от кишечника и сообщает вам такие вещи, как, например, если вы столкнулись с вредной для вас пищей. У нас есть сильная мотивация защищать эти священные ценности ».

    Конечно, не всякая вера священна. Итак, что определяет силу наших убеждений и отличает те, которые стоит защищать, от остальных? В большинстве случаев это связано с нашими эмоциями.

    «Когда вы устанавливаете свои убеждения, если они включают эмоциональные теги, мозг сохраняет эту информацию по-другому, поэтому она становится более доступной и действенной», — говорит Зак.«Самые сильные убеждения связаны с такими вещами, как 11 сентября или рождение ребенка; очень эмоциональные события создают убеждения, которые практически невозможно изменить ».

    В значительной степени наша идентичность является социальной, и многие наши социальные связи основаны на общих убеждениях. В конечном итоге, говорит Каплан, большинству людей проще поддерживать как свои устоявшиеся убеждения, так и свой социальный круг, чем рассматривать резкий сдвиг ценностей, по причинам, которые столь же практичны, как и ментальны.

    «Люди говорят:« Я не могу передумать.Что бы мои друзья подумали обо мне? »Люди, которые радикально меняют свои политические убеждения, например, теряют многое: социальные отношения, работу, романтических партнеров», — говорит он. «Когда вы думаете об изменении убеждения, на карту поставлено очень многое».

    Наша склонность цепляться за свои убеждения может казаться лучше, чем альтернатива, но это не означает, что это в наших интересах. Наша основная тактика самозащиты — устранить угрозу и избежать всего, что может бросить вызов нашему мировоззрению, из-за чего многие из нас в конечном итоге живут в петле обратной связи в окружении людей, разделяющих те же мнения.Эффект только усугубляется тем, что мы полагаемся на социальные сети.

    «Сейчас мир — это информационное минное поле», — говорит Каплан. «Мы также должны тщательно подумать о том, какие убеждения мы допускаем в этот защищенный внутренний круг», — добавляет он. «Имеет смысл делиться убеждениями и ценностями с людьми, и имеет смысл защищать эти убеждения. Но иметь эпистемологические убеждения — что в мире все верно или ложно — и не желать слышать иное — может быть очень опасно.

    Что касается всех других маленьких убеждений, спрятанных в вашей голове, — говорит Зак, — вам не обязательно все допрашивать. «Молитва, чтобы самолет благополучно приземлился, наверное, ничего не меняет, но в чем вред?» он говорит. «Если надежда на то, что выигрыш в лотерею — это решение, приносит вам утешение, почему бы и нет?»

    «Если у вас нет каких-либо убеждений, вы просто не сможете пройти через этот мир», — говорит Зак. «Эти ритуалы и верования действительно укрепляют, они действительно хороши, и в них есть что-то прекрасное и явно человечное.”

    Психология: как мы формируем убеждения

    Религии и суеверия могут происходить из способности мозга определять закономерности и намерения, считает А.С.Грейлинг.

    Верующий мозг: от призраков и богов до политики и заговоров — как мы формируем убеждения и укрепляем их как истины

    Times Books: 2011. 400 стр. 28 долларов США, 19 фунтов стерлингов.99 9780805091250 | ISBN: 978-0-8050-9125-0

    Два давних наблюдения о когнитивном поведении человека дают Майклу Шермеру основы его описания того, как люди формируют убеждения. Один из них — это готовность мозга воспринимать закономерности даже в случайных явлениях. Другой — его готовность назначить волю — намеренное действие — причиной природных явлений.

    Оба объясняют формирование убеждений в целом, а не только религиозные или сверхъестественные убеждения. Шермер, однако, проявляет к последнему особый интерес, и большая часть его увлекательной и всеобъемлющей книги посвящена широко распространенной человеческой склонности верить в богов, призраков, инопланетян, заговоры и важность совпадений.

    Shermer хорошо подготовлен для этой задачи. Он профессор психологии, основатель журнала Skeptic и постоянный скептический обозреватель Scientific American . Когда-то он был евангельским христианином, но потерял веру в основном в результате изучения психологии и когнитивной нейробиологии в колледже.

    От НЛО до теорий заговора — мы формируем убеждения, а затем ищем причины для их поддержки. Предоставлено: J. BERGMARK / GLOWIMAGES.COM

    Важным моментом, говорит Шермер, является то, что мы сначала формируем наши убеждения, а затем ищем доказательства в их поддержку.Он дает названия «паттернативность» и «агентность» склонностям мозга к поиску паттернов и агентству, соответственно. Они лежат в основе различных причин, по которым мы формируем определенные убеждения из субъективных, личных и эмоциональных побуждений в социальной и исторической среде, которые влияют на их содержание.

    Как «двигатель убеждений», мозг всегда пытается найти смысл в информации, которая вливается в него. Создав убеждение, он рационализирует его с помощью объяснений, почти всегда после события.Таким образом, мозг вкладывается в убеждения и подкрепляет их, ища подтверждающие доказательства, и при этом не видит ничего противоположного. Шермер описывает этот процесс как «реализм, зависящий от убеждений» — то, во что мы верим, определяет нашу реальность, а не наоборот.

    Он предлагает основанный на эволюции анализ того, почему люди склонны к формированию сверхъестественных убеждений, основанных на паттернах и действии. Наши предки поступили правильно, задавшись вопросом, указывает ли шорох в траве на хищника, даже если это был всего лишь ветерок.Обнаружение значимой закономерности в данных могло означать, что намеренный агент собирался атаковать.

    Проблемы возникают, когда так беспрепятственно мыслить, говорит он. Страстное вложение в убеждения может привести к нетерпимости и конфликтам, как трагедия показывает история. Шермер приводит пугающие примеры того, насколько опасной может быть вера, когда она поддерживается вопреки всем свидетельствам; это особенно верно в отношении псевдонауки, примером которой является смерть десятилетней девочки, задохнувшейся во время жестокой «терапии привязанности», некогда популярной в Соединенных Штатах в конце 1990-х годов.

    Рассказ Шермера подразумевает, что мы далеки от того, чтобы быть рациональными и рассудительными мыслителями, как нас рисовали Просвещение. Паттернативность заставляет нас видеть значимость как в простом «шуме», так и в значимых данных; агентность заставляет нас приписывать цель источнику этих значений. Как мы когда-либо пришли к более объективному и организованному познанию мира? Как отличить шум от данных?

    Его ответ — наука. «Несмотря на субъективность нашей психологии, доступны относительно объективные знания», — пишет Шермер.Это верно, хотя здравый смысл и опыт наверняка многое сделали для того, чтобы наши предки соответствовали объективным фактам задолго до появления экспериментальной науки; иначе они бы не выжили.

    Мощное подтверждение анализу Шермера проистекает из рассказов, которые он дает об очень уважаемых ученых, придерживающихся религиозных убеждений, таких как американский генетик Фрэнсис Коллинз. Хотя религиоведов немного, они представляют собой интересное явление, демонстрирующее непроницаемость внутреннего барьера, который позволяет одновременно придерживаться науки и веры.Это замечание будет сочтено возмутительным со стороны верующих ученых, которые думают, что они столь же рациональны в своих храмах, как и в своих лабораториях, но вряд ли кто-либо из них согласится провести контролируемый эксперимент для проверки основных утверждений своей веры, таких как как просить божество отрастить отрубленную конечность для жертвы несчастного случая.

    Шермер рассматривает идею о том, что теистическая вера — это эволюционировавший, зашитый феномен, идея, модная в настоящее время. Существование атеистов — частичное свидетельство против этого.Более того, богоборческие религии очень молоды с исторической точки зрения; они, по-видимому, возникли после и, возможно, из-за сельского хозяйства и связанной с ним оседлой городской жизни, и поэтому им менее 10 000 лет.

    Анимизм, предшествовавший этим религиям и сохранившийся сегодня в некоторых традиционных обществах, таких как Новая Гвинея и пустыня Калахари, полностью объясняется концепцией агентности Шермера. Это не религия, а прото-наука — попытка объяснить природные явления по аналогии с одной причинной силой, которую хорошо знали наши предки: их собственными силами.Вместо того, чтобы развиваться в науку, это, несомненно, выродилось в суеверие в руках зарождающихся священнических каст или по другим причинам, но это не предполагает «гена бога» того типа, который предполагался для молодых религий истории с их монархическими божествами.

    Эта вдохновляющая книга суммирует то, что может доказать правильность взглядов на то, как наш мозг выделяет религиозные и суеверные убеждения. Знание — сила: можно надеяться, что поправка научного метода может спасти нас от самих себя в этом отношении.

    Информация об авторе

    Принадлежность

    1. А. К. Грейлинг — профессор философии в Биркбек-колледже Лондонского университета. Его последняя публикация — «Хорошая книга».

      A.C. Grayling

    Автор, ответственный за переписку

    Переписка на А. С. Харилинг.

    Об этой статье

    Цитируйте эту статью

    Grayling, A. Психология: Как мы формируем убеждения. Nature 474, 446–447 (2011).https://doi.org/10.1038/474446a

    Ссылка для скачивания

    Дополнительная литература

    • Доказательная ветеринарная медицина для ветеринара-ветеринара

      • Роберт Хайд
      • и Джон Ремнант

      Животноводство (2016)

    Комментарии

    Отправляя комментарий, вы соглашаетесь соблюдать наши Условия и принципы сообщества.Если вы обнаружите что-то оскорбительное или несоответствующее нашим условиям или правилам, отметьте это как неприемлемое.

    Что такое вера на самом деле? И почему так сложно изменить?

    «Для некоторых из наших наиболее важных убеждений у нас нет никаких доказательств, за исключением того, что люди, которых мы любим и которым доверяем, придерживаются этих убеждений. Учитывая, как мало мы знаем, наша уверенность в своих убеждениях абсурдна — и это также важно ».

    — Нобелевский лауреат 2002 г. Даниэль Канеман 1

    Источник: Источник: Ален Лакруа / Dreamstime

    Убеждения — понятие скользкое.Что собственно , это они? Философия долго пыталась дать им определение. 2 В этом постправдивом и идеологически поляризованном мире нам нужно лучше понимать верования. Как психиатр, моя работа часто включает выявление искаженных убеждений, понимание того, как они сформировались, и помощь людям в том, чтобы научиться более скептически относиться к своим собственным убеждениям.

    Давайте рассмотрим полезную эволюционную основу для более последовательного понимания того, что такое убеждения на самом деле, и почему ошибочные убеждения иногда так трудно изменить.Затем мы поговорим о том, как получить более точное представление о реальности и о том, как, в конечном итоге, продвигать общество.

    Убеждения как сокращение энергосбережения при моделировании и прогнозировании окружающей среды 3

    Убеждения — это способ нашего мозга разобраться в нашем сложном мире и ориентироваться в нем. Они представляют собой ментальные представления о том, как наш мозг ожидает от вещей в нашей среде поведения, и как вещи должны быть связаны друг с другом — паттерны, которым наш мозг ожидает от мира.Убеждения — это шаблоны для эффективного обучения и часто необходимы для выживания.

    Мозг — орган, требующий больших затрат энергии, поэтому ему пришлось развить энергосберегающие свойства. Как машина прогнозирования, она должна использовать ярлыки для распознавания образов, поскольку она обрабатывает огромные объемы информации, получаемой из окружающей среды отростками органов чувств. Убеждения позволяют мозгу извлекать сложную информацию, позволяя ему быстро классифицировать и оценивать информацию и делать поспешные выводы.Например, убеждения часто связаны с пониманием причин вещей: если «b» следует за «a», то можно предположить, что «a» было причиной «b».

    Эти ярлыки для интерпретации и предсказания нашего мира часто включают соединение точек и заполнение пробелов, выполнение экстраполяций и предположений, основанных на неполной информации и на основе сходства с ранее распознанными шаблонами. В спешке с выводами наш мозг предпочитает знакомые выводы незнакомым.Таким образом, наш мозг склонен к ошибкам, иногда видя закономерности там, где их нет. Это может быть или не может быть впоследствии идентифицировано и исправлено механизмами обнаружения ошибок. Это компромисс между эффективностью и точностью.

    В своем стремлении к экономии и эффективному потреблению энергии мозг по умолчанию склонен вписывать новую информацию в существующую структуру для понимания мира, а не многократно восстанавливать эту структуру с нуля.

    Видеть значит верить

    Кажется вероятным, что процессы в мозге, участвующие в формировании абстрактных убеждений, развились из более простых процессов, задействованных в интерпретации сенсорного восприятия.

    Поскольку мы воспринимаем внешний мир исключительно посредством наших органов чувств, нам трудно согласиться с тем, что эти восприятия иногда субъективно искажены и что они не обязательно являются надежным опытом объективной реальности. Люди склонны доверять своим физическим чувствам и верить своему восприятию, даже когда они галлюцинируют, и независимо от того, насколько причудливы их искажения восприятия. Люди будут накладывать объяснения на свое восприятие реальности, чтобы объяснить противоречия.

    Мы слишком доверяем нашему субъективному опыту и нашим убеждениям. Мы с большей готовностью объясним доказательства, противоречащие нашей заветной вере, путем расширения и развития этого убеждения с дополнительными слоями искаженного объяснения, вместо того, чтобы отказываться от него или коренным образом реструктурировать его.

    Гомеостаз — поддержание стабильности

    Примитивные нервные системы эволюционировали в простых организмах отчасти для того, чтобы выполнять функцию гомеостаза — динамического физиологического состояния равновесия или стабильности, устойчивого состояния внутренних условий.Гомеостаз строится вокруг естественного сопротивления изменениям по тому же принципу, что и термостат.

    Нижние, примитивные части нашего человеческого мозга поддерживают гомеостаз дыхания, частоты сердечных сокращений, артериального давления, температуры, энергетического баланса (через аппетит) и различных эндокринных процессов. Точно так же убеждения сохраняют своего рода когнитивный гомеостаз — стабильный, знакомый подход к обработке информации о нашем мире.

    Мы должны ожидать, что гомеостатическая функция, которая определяла примитивный мозг, вероятно, сохранилась бы в качестве организующего принципа в эволюции более сложного мозга.Конечно, сложный мозг ориентирован на реагирования, обучения и адаптации, но, как и примитивные функции мозга, эти адаптации в конечном итоге служат для поддержания гомеостаза в постоянно меняющейся среде.

    Радикальная реструктуризация нашей системы убеждений и создание нового мировоззрения задействует части мозга, участвующие в высших процессах мышления и вычислений, и, следовательно, требует больше усилий, времени и энергии. Мозг часто не может позволить себе такое вложение.Это могло бы объяснить, почему, когда мы испытываем когнитивный диссонанс, легче разрешить этот дискомфорт, удвоив нашу существующую систему убеждений — игнорируя или объясняя сложную, противоречивую информацию.

    Постоянное самоощущение и личный вклад в свои убеждения

    Еще один важный фактор, объясняющий сопротивление изменению наших убеждений, — это то, как наши убеждения так часто переплетаются с тем, как мы определяем себя как людей, — с нашей самооценкой.В самом деле, убеждения связаны с частью мозга, которая неразрывно связана с саморепрезентацией — вентромедиальной префронтальной корой. 4 Мы хотим чувствовать себя последовательными, а наше поведение соответствует нашим убеждениям. Мы постоянно пытаемся рационализировать наши собственные действия и убеждения и стараемся сохранить последовательное представление о себе. Признать, что мы в корне неправы, неловко и довольно дорого обходится разными способами.

    Во многих случаях люди лично много вкладывают в свою систему убеждений.Возможно, они поставили свою репутацию на определенное убеждение. Нередко люди строят всю свою жизнь вокруг веры. И это вложение может выходить далеко за рамки самоощущения и распространяться на крупные материальные и финансовые вложения или карьеру в жизни. Смена убеждений для такого человека, очевидно, повлечет за собой грандиозные потрясения и может повлечь за собой невыносимые личные потери.

    Неудивительно, что так трудно изменить наши заветные и укоренившиеся убеждения.

    Социальное измерение веры

    Многое из наших убеждений усваивается в раннем возрасте от родителей и других авторитетных взрослых людей.Многие человеческие верования являются совокупным продуктом тысячелетий человеческой культуры. Дети сильно предрасположены верить своим родителям, и, как взрослые, мы склонны верить авторитетам.

    Неудивительно, что наш мозг в процессе эволюции привык скорее верить рассказам, чем скептически относиться к ним. Это имеет эволюционный смысл как стратегия эффективного обучения от родителей, а как социальный, племенной вид способствует сплоченности группы.

    Люди могут поддаваться влиянию убедительных людей или убедительных идей, чтобы отвергнуть или отвергнуть их ранее полученный авторитет.Иногда это рационально. Но иногда это не так — люди подвержены влиянию харизматических идеологов и социальных движений. Особенно, когда они предлагают новые привязанности и новую самоидентификацию, наполненную более сильной привязанностью, оценкой, уважением и целеустремленностью, чем человек ранее имел в своей жизни.

    Наука и стремление доказать свою неправоту

    Наука ценит изменение взглядов через опровержение ранее существовавших убеждений и оспаривание полученного авторитета новыми доказательствами.Это резко контрастирует с верой (а не только с религиозной верой). Вера гораздо более естественна и интуитивна для человеческого мозга, чем наука. Наука требует тренировки. Это дисциплинированный метод, который пытается систематически преодолевать или обходить нашу интуицию и когнитивные предубеждения и следовать свидетельствам независимо от наших прежних убеждений, ожиданий, предпочтений или личных вложений.

    Растущее применение научного метода за последние четыре столетия привело к беспрецедентному ускоренному прогрессу в стремлении человечества понять природу реальности и значительному улучшению качества жизни.Открытие того, насколько мы все вместе ошибались в столь многих вещах, стало ключом к сенсационному общественному прогрессу. 5

    Представьте себе, если бы каждый из нас, как личность, мог бы развить научную позицию строгого критического мышления и любопытства в своей личной жизни и мог бы испытать бодрое чувство открытия всякий раз, когда мы обнаруживаем, что ошибались в чем-то важном. Возможно, пора перестать восхищаться верой и верой, как если бы это были добродетели.

    Вера основана на вере без доказательств, тогда как наука основана на доказательствах без веры .

    Причина верить

    Возвращаясь к Зигмунду Фрейду, некоторые психологи охарактеризовали религиозные убеждения как патологические, рассматривая религию как пагубную социальную силу, поощряющую иррациональные мысли и ритуальное поведение.

    Конечно, сомнения психологов — и сомнения многих других на протяжении всей истории — не ослабили могущественного влияния религии на людей.Религия выжила и процветала более 100 000 лет. Он существует в каждой культуре, и более 85 процентов населения мира исповедуют какую-либо религиозную веру.

    Исследователи, изучающие психологию и нейробиологию религии, помогают объяснить, почему такие верования так устойчивы. Они обнаруживают, что религия на самом деле может быть побочным продуктом того, как работает наш мозг, вырастая из когнитивных тенденций искать порядок в хаосе, антропоморфизировать нашу среду и верить в то, что мир вокруг нас был создан для нашего использования.

    Они предполагают, что религия выжила, потому что она помогла нам сформировать все более крупные социальные группы, объединенные общими убеждениями.

    «Если мы на правильном пути с этой идеей побочного продукта — и результаты действительно становятся все более убедительными — тогда трудно обосновать, что религия является патологией», — говорит психолог Джастин Барретт, доктор философии, директор по познанию, религия. и богословский проект в Центре антропологии и разума Оксфордского университета.

    Предрасположен верить

    «Нет ни одной когнитивной тенденции, которая поддерживает все наши религиозные убеждения», — говорит Барретт.«На самом деле именно ваши базовые познания, связанные с разнообразием садов, дают толчок религиозным убеждениям», — говорит он.

    Общей чертой этих познаний является то, что они заставляют нас видеть мир как место с намеренным дизайном, созданным кем-то или чем-то. Например, маленькие дети склонны полагать, что даже тривиальные аспекты природного мира были созданы специально, согласно серии исследований психолога Бостонского университета Деборы Келеман, доктора философии. Например, если вы спросите детей, почему группа камней острая, они скажут что-то вроде: «Это для того, чтобы животные не садились на них и не ломали их.«Если вы спросите их, почему существуют реки, они ответят, что мы можем порыбачить.

    Взрослые также склонны искать смысл, особенно в периоды неопределенности, как показывают исследования. Исследование, проведенное в 2008 году в журнале Science (Vol. 322, No. 5898), Дженнифер Уитсон, доктор философии, и Адам Галински, доктор философии, показало, что люди с большей вероятностью увидят закономерности в случайном отображении точек, если исследователи сначала заставят их чувствую, что у участников нет контроля. Исследователи пришли к выводу, что это открытие говорит о том, что люди склонны видеть знаки и закономерности в окружающем их мире.

    Люди также склонны верить в сверхъестественное, — говорит Барретт. В своей работе он обнаруживает, что дети в возрасте 3 лет естественно приписывают сверхъестественные способности и бессмертие «Богу», даже если их никогда не учили о Боге, и они рассказывают сложные истории о своей жизни до своего рождения, что Барретт называет «пред-жизнь».

    «То, что мы показываем, — это то, что наше базовое когнитивное оборудование склоняет нас к определенным типам мышления и приводит к размышлениям о до-жизни, загробной жизни, богах, невидимых существах, которые что-то делают — темах, общих для большинства мировых религий. , — говорит Барретт.

    Это базовое оборудование включает систему памяти, которая, кажется, исключительно хорошо запоминает истории, встречающиеся во многих религиозных текстах. В частности, исследования показывают, что нам легче всего вспомнить истории с некоторыми, но не слишком большим количеством противоречивых или «сверхъестественных» элементов. В одном исследовании, опубликованном в 2006 году в журнале Cognitive Science (Vol. 30, No. 3), Скотт Атран, доктор философии, и Ара Норензаян, доктор философии, проверяли восприятие людьми понятий, которые варьировались от интуитивных (пасущаяся корова) до незначительных нелогично — проклинающая лягушка — до крайне нелогичного — визжащий цветущий кирпич.Хотя людям легче запоминать интуитивно понятные истории через час после их прочтения, через неделю они с большей вероятностью запомнят несколько нелогичные истории.

    Это открытие подтверждается как американскими студентами колледжей, так и сельскими жителями майя из мексиканского Юкатана, предполагая, что истории с несколькими минимально противоречащими интуиции элементами, такими как те, что встречаются во многих религиозных историях, легче запоминаются и, по-видимому, легче передаются от человека. к человеку, — говорит Норензаян, психолог из Университета Британской Колумбии.

    Тем не менее, большинство исследователей не верят, что когнитивные тенденции, которые склоняют нас к религиозным убеждениям, развились специально для размышлений о религии. Скорее всего, они служили другим адаптивным целям. Например, поскольку люди быстро верят, что кто-то или что-то стоит за даже самыми благоприятными переживаниями, они могут воспринимать звук ветра, шелестящего листьями, как потенциального хищника. С точки зрения эволюции, говорит Атран, для нас, вероятно, было лучше ошибочно предположить, что ветер был львом, чем игнорировать шорох и рисковать смертью.

    Но эта тенденция также подтолкнула нас к вере во вездесущую богоподобную концепцию. Взятые вместе, легко увидеть, как эти когнитивные тенденции могут позволить нашему разуму создавать религии, основанные на идее о сверхъестественных существах, которые наблюдают за нашей жизнью, — говорит Атран, директор по исследованиям Национального центра научных исследований в Париже.

    Такое исследование также поддерживает идею о том, что религиозная мысль во многих отношениях является неизбежным побочным продуктом работы нашего разума.Психолог Томас Планте, доктор философии, надеется, что эта точка зрения поможет людям увидеть себя «более целостными».

    «У нас есть долгая история веры в то, что духовные предметы находятся в одном лагере, а наука и технологии — в другом», — говорит Плант, профессор и директор Института духовности и здоровья Университета Санта-Клары и президент. отдела APA 36 (Психология религии). «Во всяком случае, эта работа подтверждает, что мы — цельные люди; биологическое, психологическое, социальное, культурное и духовное — все взаимосвязано.”

    Нейронные основы

    Исследования в области нейробиологии подтверждают идею о том, что мозг настроен верить, — говорит Джордан Графман, доктор философии, директор отдела когнитивной нейробиологии в Национальном институте неврологических расстройств и инсульта. По его словам, эта тенденция распространяется по всему мозгу и, вероятно, возникла из-за нейронных цепей, разработанных для других целей.

    «Идея, которая привлекла много внимания несколько лет назад о том, что в мозгу есть« божественное пятно », где возникают религиозные мысли и чувства, была в значительной степени отвергнута», — говорит Графман, который переедет в Фонд Кесслера в Вест-Ориндж. Н.J., в январе возглавить лабораторию по исследованию черепно-мозговой травмы.

    В 2009 году Графман опубликовал исследование фМРТ, показывающее, что религиозные мысли активируют область мозга, участвующую в расшифровке эмоций и намерений других людей — способность, известную как теория разума. В исследовании 40 человек, опубликованном в Proceedings of the National Academy of Sciences (Vol. 106, No. 12), Графман и его коллеги обнаружили, что, когда они слышали такие фразы, как «Божья воля руководит моими действиями» и « Бог защищает чью-то жизнь », — засветились участки мозга, участвующие в теории разума.В исследовании, опубликованном в 2009 году в журнале « Social Cognitive Affective Neuroscience » (том 4, № 2), датская команда увидела, что одни и те же области мозга активируются, когда религиозные участники молятся.

    Эти результаты показывают, что, когда люди думают о Боге, это похоже на размышления о каком-либо особом авторитетном деятеле, таком как мать или отец, говорит Графман. Вдобавок, по его словам, созерцание не ограничивается религиозной мыслью, хотя некоторые традиции, такие как молитва или медитация, могут требовать избирательных видов мыслительных процессов.В целом, считает он, мозг использует те же схемы для размышлений и переживаний религии, что и для размышлений и обработки любых других мыслей или убеждений.

    По словам психолога Ричарда Дэвидсона, доктора философии из Университета Висконсина, психолога из Университета Висконсина Ричард Дэвидсон, религия может отличаться от мирских мыслей о родителях, так это созерцательные традиции, такие как медитация и молитва, которые могут изменить то, как устроен мозг у обычных практикующих. Его работа с использованием как фМРТ, так и ЭЭГ для измерения активности мозга практикующих буддийскую медитацию в течение длительного периода времени во время медитации показывает, что у них более сильная и лучше организованная система внимания, чем у людей, которые только учатся медитировать.По сути, медитация — и, возможно, любая созерцательная духовная практика — усиливает внимание и отключает области мозга, которые сосредоточены на себе.

    «Медитация — это семейство умственных упражнений, которые изменяют цепи мозга, участвующие в регуляции эмоций и внимания», — говорит он.

    Согласно исследованию психолога Майкла Инзлихта, доктора философии из Университета Торонто, даже религия без элемента созерцания может изменить определенные мозговые цепи. Его работа сосредоточена на мозговой волне, генерируемой передней поясной корой, называемой «негативностью, связанной с ошибками» (ERN), которая усиливается, когда люди совершают ошибки.

    «Это наш корковый тревожный звонок, предсознательная и эмоциональная реакция« а-а », — говорит Инцлихт. «Когда мы делаем ошибку, она возбуждает, вызывает легкое беспокойство».

    В исследовании, опубликованном в прошлом году в журнале « Psychological Science » (том 20, № 3), он измерил эту реакцию «э-э-э-э» у людей, которые выполняли стандартное задание Струпа по набору цветов. Несмотря на то, что все 28 участников исследования совершили ошибки, увольнение ERN было менее сильным у людей с большим религиозным рвением и большей верой в Бога.«Под давлением они становятся спокойнее и изящнее», — говорит Инцлихт.

    Во втором наборе исследований, опубликованном в августе в Psychological Science (Vol. 21, No. 8), Inzlicht и его коллеги проверяли, тяготеют ли люди, рожденные с более низким ERN-ответом, к религии или религия действительно снижает его. Ответ «ах-ах». Они попросили участников написать о религии или о чем-то, что делает их счастливыми, и обнаружили, что те, кто писал о религии, имели более низкий ERN-ответ, предполагая, что религия ослабляет эту тревожную реакцию.Инзлихт считает, что влияние религии может быть связано с ее способностью успокаивать людей в целом, «объясняя» явления, которых мы не понимаем.

    «Эта разница возникает всего за несколько сотых секунды, но мы предполагаем, что продолжительность жизни с менее интенсивными реакциями может привести к более спокойной жизни», — говорит Инцлихт.

    Эти результаты согласуются с большим объемом исследований и клинических отчетов о том, что религиозные люди менее склонны к депрессии и тревоге, — говорит Плант, редактор книги «Созерцательные практики в действии: духовность, медитация и здоровье» (APA, 2010).«Адаптивные духовные практики могут быть препятствием для беспокойства и депрессии», — говорит Плант.

    Духовные убеждения также могут вести к более долгой и здоровой жизни. Большое количество исследований показывает, что религиозные люди живут дольше, менее склонны к депрессии, реже злоупотребляют алкоголем и наркотиками и даже чаще ходят к стоматологу. Исследование Инзлихта могло бы частично объяснить эти открытия, говорит психолог из Университета Майами Майкл Маккалоу, доктор философии.

    Просоциальность

    «Религия может служить еще одной ключевой цели — она ​​позволяет людям жить в больших кооперативных обществах», — говорит Норензаян.Фактически, использование религии как социального инструмента может во многом объяснить ее стойкость и межкультурную повсеместность.

    «Религия — это один из основных способов, используемых человеческими обществами в качестве решения, побуждающего не связанных между собой людей относиться друг к другу хорошо», — говорит Норензаян.

    В частности, согласно его исследованию, религия побуждает людей быть более милосердными, продвигая веру в сверхъестественного агента. В исследовании 2007 года, опубликованном в журнале Psychological Science (Vol.18, No. 9), Норензаян и Азим Шариф наполняли участников мыслями о Боге, заставляя их расшифровывать предложения, содержащие такие слова, как «божественный», «дух» и «Бог». Они попросили другую группу участников расшифровать религиозно нейтральные слова. Затем участники решили, сколько из 10 долларов оставить, а сколько отдать незнакомцу. Исследователи обнаружили, что участники, которые были наполнены религиозными мыслями, давали в среднем на 2,38 доллара больше, чем другие участники.

    Исследователь из Университета Британской Колумбии Джозеф Хенрих, доктор философии, обнаружил межкультурную поддержку этого открытия в исследовании, опубликованном в марте в журнале Science (Vol.327, № 5972). Он показал, что в 15 различных обществах люди, исповедующие мировую религию, более справедливо относились к незнакомцам, играя в экономические игры, чем к нерелигиозным людям.

    «Религия, в некотором смысле, передаёт социальный мониторинг сверхъестественному агенту», — говорит Норензаян. «Если вы верите в контролирующего Бога, даже если за вами никто не наблюдает, вы все равно должны быть просоциальными, потому что Бог наблюдает за вами».

    Идея о том, что религия развивалась на благо более крупных социальных сообществ, также сочетается с теоретической работой психолога Университета Вирджинии Джонатана Хайдта, доктора философии, и его бывшего аспиранта Джесси Грэма, доктора философии, ныне доцент Университета Южной Калифорнии.В статье, опубликованной в феврале в журнале « Personality and Social Psychology Review » (том 14, № 1), они предполагают, что религия эволюционировала вместе с моралью как способ связать людей в большие моральные сообщества. Грэм и Хайдт утверждают, что с помощью историй и ритуалов религии построили на пяти основных моральных основах: не причиняйте вреда, играйте честно, будьте верны своей группе, уважайте авторитет и живите чисто.

    Ранние религии использовали ритуалы — такие как ограничение определенных продуктов, таких как свинина, и ношение одежды для обозначения скромности — чтобы публично продемонстрировать эти моральные опасения.Эти ритуалы затем помогли объединить людей и позволили им жить вместе, говорит Грэм. Сегодня религии продолжают эту традицию.

    Конечно, хотя религия объединяет некоторых людей, она продолжает вызывать глубокие разногласия, — говорит Атран, который работал переговорщиком в нескольких горячих точках по всему миру, включая Израиль. «Проблема в том, что чем больше вы смотрите внутрь себя на свою религиозную группу и ее притязания на добродетель, тем меньше вы смотрите вовне и тем более недоверчиво относитесь к другим», — говорит он.

    Это недоверие вызывает большую часть мировой войны и насилия и является одной из причин, по которым «новые атеисты», в том числе британский биолог-эволюционист Ричард Докинз, доктор философии, и нейробиолог Сэм Харрис, доктор философии, хотят видеть исчезновение религии. Но это будет сложно, если не невозможно, если религия является побочным продуктом того, как работает наш мозг, как предполагает большая часть недавних исследований, говорит Атран. Что могло бы сработать, говорит Норензаян, так это заменить религию светскими сообществами, построенными на общей моральной основе.Он предполагает, что общество Дании успешно делает это с большим социального государства, его национальной этикой тяжелой работы и сильной привязанности к политической свободе и индивидуализму. Но таким обществам по-прежнему будут нужны многие компоненты религии, в том числе вера в то, что мы все являемся частью одного морального сообщества и, следовательно, должны приносить жертвы, которые приносят пользу большему благу.

    Чтобы достичь этого, исследователи должны продолжать совершенствовать свое понимание религии, — говорит Барретт.«По мере развития исследований и привлечения других областей психологии, я думаю, у нас будет лучшее окно в природу религии и в то, к чему она может развиваться».

    Бет Азар — писатель из Портленда, штат Орегон.

    Социальная психология | Британника

    Социальная психология , научное исследование поведения людей в их социальных и культурных условиях. Хотя этот термин может включать социальную активность лабораторных животных или животных в дикой природе, акцент здесь делается на социальном поведении человека.

    Некогда относительно спекулятивное, интуитивное предприятие, социальная психология превратилась в активную форму эмпирических исследований, объем исследовательской литературы быстро увеличился примерно после 1925 года. Социальные психологи теперь имеют значительный объем данных наблюдений, охватывающих ряд тем; Однако доказательства остаются слабо согласованными, и в этой области существует множество различных теорий и концептуальных схем.

    Первоначальный толчок к исследованиям пришел из Соединенных Штатов, и многие работы в других странах последовали за У.S. традиции, хотя независимые исследования предпринимаются в других странах мира. Социальная психология активно изучается в Великобритании, Канаде, Австралии, Германии, Нидерландах, Франции, Бельгии, Скандинавии, Японии и России. Большинство социальных психологов являются членами факультетов психологии университетов; другие работают в отделах социологии или работают в таких прикладных сферах, как промышленность и правительство.

    Многие исследования в области социальной психологии состояли из лабораторных экспериментов над социальным поведением, но в последние годы этот подход подвергался критике как слишком глупый, искусственный и нереалистичный.Большая часть концептуальных основ исследований социальной психологии происходит из других областей психологии. В то время как теория обучения и психоанализ когда-то были наиболее влиятельными, когнитивные и лингвистические подходы к исследованиям стали более популярными; социологические вклады также оказали влияние.

    Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

    Социальные психологи работают или используются в качестве консультантов при создании социальной организации предприятий и психиатрических сообществ; некоторые работают над уменьшением конфликта между этническими группами, разработкой массовых коммуникаций (напр.г., реклама), а также по вопросам воспитания детей. Они помогали в лечении душевнобольных и реабилитации осужденных. Фундаментальные исследования в области социальной психологии были доведены до сведения общественности через популярные книги и периодическую прессу.

    Методы исследования

    Лабораторные эксперименты, в которых в качестве испытуемых часто используются студенты-добровольцы, не учитывают многие особенности повседневной общественной жизни. Такие эксперименты также подвергались критике как предвзятые, поскольку сами экспериментаторы могут влиять на результаты.Исследователи, которых больше интересуют реалистичные условия, чем строгость, как правило, покидают лабораторию для проведения полевых исследований, как и те, кто пришел из социологических традиций. Однако полевые исследования также могут быть экспериментальными, и эффективность каждого подхода может быть повышена за счет использования методов другого.

    Многие колледжи и университеты имеют лаборатории социальной психологии, оборудованные комнатами для наблюдения, позволяющими одностороннее видение предметов. Звуковые и видеомагнитофоны и другие устройства записывают текущее социальное взаимодействие; компьютерное оборудование и другие принадлежности могут быть использованы для специальных исследований.

    Социальное поведение понимается как продукт врожденных биологических факторов, возникших в результате эволюции, и культурных факторов, возникших в ходе истории. Ранние авторы (например, Уильям Макдугалл, психолог) подчеркивали инстинктивные корни социального поведения. Более поздние исследования и статьи, которые, как правило, подчеркивали теорию обучения, подчеркивали влияние факторов окружающей среды на социальное поведение. В 1960-х и 1970-х годах полевые исследования нечеловеческих приматов (таких как бабуины) привлекли внимание к ряду сходств с человеческим социальным поведением, в то время как исследования в области культурной антропологии показали, что многие черты человеческого социального поведения одинаковы независимо от изучаемой культуры. .Становится общепризнанным мнение о том, что социальное поведение человека, по-видимому, имеет биологическую основу и отражает действие эволюции, как в случае моделей эмоционального выражения и другого невербального общения, структуры языка и аспектов группового поведения. .

    Было проведено много исследований социализации (процесса обучения на основе культуры), и было обнаружено, что обучение взаимодействует с врожденными факторами. Например, врожденная способность к языку позволяет изучать местный язык.Культура состоит из моделей поведения и способов организации опыта; он развивается в ходе истории по мере того, как новые элементы вводятся из множества источников, лишь некоторые из которых сохраняются. Многие аспекты социального поведения частично можно объяснить их историей.

    Социальное восприятие

    В некоторых лабораторных экспериментах испытуемые смотрят неподвижные изображения или движущиеся изображения, слушают магнитофонные записи или непосредственно наблюдают за другим человеком или взаимодействуют с ним. Испытуемых можно попросить раскрыть свое социальное восприятие таких людей по рейтинговым шкалам, дать им бесплатное описание или дать оценку другим способом.Хотя такие исследования могут давать результаты, не соответствующие результатам в реальных условиях, они могут предоставить полезную информацию о восприятии личности, социальных ролей, эмоций и межличностных отношений или реакций во время продолжающегося социального взаимодействия.

    Исследования были направлены на изучение того, как на социальное восприятие влияют культурные стереотипы (например, расовые предрассудки), выводы из различных вербальных и невербальных сигналов, паттерн перцептивной активности во время социального взаимодействия и общая структура личности воспринимающего.Работа нашла практическое применение при оценке сотрудников и кандидатов на должности.

    Также было проведено исследование того, каким образом на восприятие предметов и людей влияют социальные факторы, такие как культура и членство в группах. Было показано, например, как люди по-разному классифицируют монеты, цвета и другие физические признаки в результате их членства в группах и категорий, предоставляемых языком. Другие исследования показали влияние группового давления на восприятие.

    Когнитивная психология веры в сверхъестественное

    Одним жарким летним днем ​​несколько лет назад я лежал, скрывшись в душной больничной палате Форт-Лодердейла — результат особо опасного приступа гриппа. Не имея ничего, кроме жужжания умирающих мух и звука приглушенных аплодисментов в телевизионных программах, чтобы заинтересовать меня, я обратил свое внимание на горестные стенания моего пожилого соседа по комнате, красивого ветерана флота времен Второй мировой войны с болезненно несуществующими бедрами и бедрами Я понял, что в его руках еще более болезненный теологический кризис.

    Похоже, его выдернули из постели его престарелой жены, и он боялся, что она умрет без его присутствия. Что еще хуже, у него было скрытое подозрение, что его сын хотел отправить его в дом престарелых после ее смерти, подальше от их заветного дома и прекрасного сада, который они возделывали последние 20 лет. «Я не понимаю, почему Бог делает это», — кротко возразил он сочувствующей молодой медсестре. «Мы с женой всегда были хорошими людьми.Что мы сделали, чтобы заслужить это? »

    « Странно, — подумал я. Разве я не спросил то же самое на днях, когда ползал по полу в ванной, выталкивая физиологические жидкости, о которых я даже не подозревал? В самом деле, я отчетливо мог вспомнить лихорадочную мантру: «О, Боже, пожалуйста, хватит!» И я не особо религиозен. В любом случае, что это за связь между страданием и Богом? наблюдение заставило меня задуматься о других экзистенциальных переживаниях.Точно так же, как я не мог не думать о Боге в ужасных обстоятельствах, я также обнаружил, что не могу представить себе, каково было бы не иметь загробной жизни. Я материалист — я думаю, что сознание заканчивается смертью. Но, тем не менее, как бы я ни старался, я натыкаюсь на кирпичную стену всякий раз, когда пытаюсь представить себе, каково было бы быть мертвым и не существовать. Сомневаюсь, что я единственный. Сообщается, что в Соединенных Штатах до 95 процентов населения верят в жизнь после смерти.

    По крайней мере, с чисто натуралистической точки зрения, когда мы должным образом рассматриваем себя как животных, такие религиозные верования — вещь странная. Не многие люди классифицируют свою веру в Бога или небеса как «сверхъестественные», даже если это именно то, чем они являются. Что же такого в человеческом разуме, что заставляет так много представителей нашего вида, независимо от культур и географических расстояний, придерживаться такой непоколебимой, трезвой и очень личной веры в невидимое, всемогущее существо, которого жители Запада называют Богом? На первый взгляд, это невидимое существо — вуайерист, который знает о вас все, отстраненный садист (как некоторые люди верят после личных несчастий), сексуальный тоталитаризм и личный друг, все в одном лице.Тот факт, что обычно ни одна из этих странных комбинаций не кажется нам странной, может указывать на то, что эта черта каким-то образом принесла большую пользу нашему виду.

    Простое желание верить (или, используя термин Зигмунда Фрейда, исполнение желаний), похоже, не подходит для объяснения этих черт. В исследованиях, которые я провел, уровни тревожности людей перед смертью не сильно коррелировали с их типами религиозных убеждений — люди с низким страхом смерти, например, с такой же вероятностью могут быть материалистами, как и они имморталистами (которые верят в в сознании после смерти).Вместо этого религиозные убеждения могут быть результатом культурной идеологической обработки, простого воздействия таких идей с рождения. Но, возможно, это уходит корнями даже дальше, чем рождение: возможно, человеческий разум имеет генетическую предрасположенность к сверхъестественной вере.

    Некоторым эти вопросы неприятны и даже глупы, потому что они предполагают, что Бог и загробная жизнь являются феноменологическими продуктами разума, а не объективной реальностью. Но, на мой взгляд, серьезный эмпирический анализ естественных основ таких сверхъестественных убеждений — это честная игра для науки.Как психолог, я начал задаваться вопросом, есть ли способ собрать эмпирические данные, чтобы увидеть, является ли вера в Бога и загробную жизнь каким-либо естественным, стандартным состоянием человеческого сознания. Но чтобы понять, почему такое могло произойти, мы сначала должны посмотреть, как эволюция повлияла на человеческий разум.

    Психологи, такие как Дэвид М. Басс из Техасского университета в Остине, Леда Космидес из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре и Стивен Пинкер из Гарвардского университета уже более десяти лет спорят, что не только наши тела являются продукт естественного отбора — например, наши противопоставленные большие пальцы рук для хватания и наша двуногая поза при ходьбе — но наш разум также несет на себе отпечаток пальца эволюции.Во многих случаях способ, которым мы думаем об определенном классе событий (так называемая структура нашей психологии), отражает , почему мы думаем именно так (так называемая функция нашей психологии).

    Возьмем, к примеру, наше предпочтение сладкой и жирной пище, или наш страх высоты и змей, или тот факт, что мы идем «кучи-кучи-куу», когда видим симпатичного малыша. По мнению психологов-эволюционистов, все это поведение вызвано бессознательными ментальными силами, которые помогали нашим предкам выжить и процветать в далеком прошлом.Мы можем не знать, почему мы делаем, думаем или чувствуем то же самое, но, как утверждает биолог Ричард Докинз в своей книге Эгоистичный ген , с точки зрения наших генов, это невежество в любом случае полностью спорный вопрос, пока мы работаем. от их имени. Таким образом, поведение является одной из основных валют, используемых естественным отбором, и именно психологические состояния определяют поведение.

    Признавая эволюционные корни большей части человеческого поведения, я начал задаваться вопросом, является ли психологическая восприимчивость к вере в Бога результатом адаптивного дизайна.Эта гипотеза имела бы смысл только в том случае, если бы действительно существовало поведение, связанное с такой восприимчивостью, которое делало нас генетически успешными. Так же, как клыки эволюционировали, чтобы помогать людям отрывать плоть от костей, могла ли вера в Бога развиваться, чтобы помочь людям оторвать кусочки смысла от бессмысленного существования? Или, возможно, Бог — это просто перемычка — архитектурный термин (для декоративной арки), принятый Стивеном Джеем Гулдом и Ричардом Левонтином для обозначения биологической особенности, которая передается неотъемлемой частью с другой чертой и сама по себе не является продуктом. естественного отбора.Бог может быть случайным побочным продуктом когнитивной эволюции человека, бездействующим остатком способности рассуждать о других человеческих умах в повседневном социальном мире, как считают когнитивные ученые, такие как Паскаль Бойер из Вашингтонского университета в Сент-Луисе. Есть третий вариант, который я предпочитаю: эта религиозная вера — это экзаптация — повязка, которая оказалась полезной и поэтому впоследствии была выбрана эволюционным давлением.

    Один из способов оценить влияние эволюции на сверхъестественные убеждения — изучить различные типы разума.В 1996 году я совершал регулярные экскурсии в небольшой городок во Флориде под названием Южный Хайалиа, чтобы увидеть одного из самых известных жителей Большого Майами. Его называли просто «королем». Легенда гласит, что он родился одним из близнецов где-то в густых тропических лесах Африки, но когда его мать была убита, он стал сиротой и отправился в Штаты, чтобы выступать со своим братом в бродячем цирке. Это было в те ранние цирковые дни, когда начальнику манежа якобы выбили Кингу зубы молотком.

    Теперь, под кроной пальм, эта 450-фунтовая горилла с кальцинированными деснами властно прислонилась к стене своего вольера и украдкой посмотрела на меня, пока я делал записи. Вскоре тренер Кинга заставил его устроить свое фирменное шоу для крича школьников, выступавшее три раза в день в течение последних 17 лет, в котором он чинно взбирался на 20-галлонный барабан и танцевал живота за скромную цену. хрустящая кочан салата. В течение последующих месяцев у нас с Кингом были взаимодействия, которые одновременно тревожили и подкрепляли друг друга: в некоторых случаях он стучал в грудь и бросался на меня, или рвал меня метательными снарядами; на других он выставлял свои огромные ноги между стальными прутьями, приглашая меня пощекотать его пухлые резиновые пальцы ног, мурлыкая с гортанной нежностью.Несмотря на все его эклектичное поведение, у меня в голове оставался один вопрос: после жизни, столь сильно запутанной людьми, подумал бы Кинг спросить Бога, почему это было его уделом в жизни?

    Мог ли Кинг вообще думать о Боге? Как сказал Дарвин в Происхождение человека : «Не может быть никаких сомнений в том, что разница между разумом низшего человека и высшим животным огромна … Тем не менее, разница в уме … велика как это, конечно, степень, а не рода.»Если это так, то мы должны найти в Кинге некоторые психологические состояния, которые являются эволюционными вариантами человеческой веры в души или загробную жизнь.

    Хотя может быть трудно заставить Кинга обсудить его мысли по этим вопросам, есть другой способ прикинуть. какие типы умов необходимы, чтобы поддерживать экзистенциальные убеждения: наблюдая, как эти черты проявляются у детей разного возраста. Было обнаружено, что другие психические системы, такие как сочувствие, проявляются по частям, с предшествующими компонентами конечного состояния, возникающими постепенно во время развитие ребенка.Если люди от природы склонны верить в Бога и загробную жизнь, есть веские основания полагать, что у детей будут проявляться признаки этих черт еще до того, как они будут подвергнуты культурной идеологической обработке.

    Это вопрос, который я исследовал в своей докторской диссертации, для которой я представил детям от 4 до 12 лет кукольный спектакль — который, как мы согласились, был всего лишь игрой, — в котором изображалась безобидная мышка, съеденная сварливым аллигатором. После этого я задал детям ряд вопросов.Теперь, когда мышь умерла, она скучала по своей маме? Он все еще был голоден? Он все еще злился на своего брата? Мог ли он все еще ощущать вкус травы, которую съел прямо перед смертью? Любопытно, что чем младше ребенок, тем больше вероятность, что он или она наделяет мертвую мышь способностью испытывать различные психические состояния, несмотря на то, что даже дошкольники обычно понимали, что тело мыши перестало функционировать после смерти. Это прямо противоположно модели, которую можно было бы найти, если бы истоки таких верований можно было проследить исключительно благодаря культурной идеологической обработке.Фактически, «религиозные» ответы — такие как Небеса, Бог или духи — среди самых маленьких детей были чрезвычайно редки. Если бы вера в загробную жизнь была полностью культурной, дети старшего возраста были бы более подвержены влиянию и стали бы более социально ориентированными на преобладающие метафизические убеждения, и, следовательно, можно было бы ожидать, что они будут приписывать загробной жизни больше черт.

    Рис. 4. В эксперименте, описанном на рис. 3, детей разного возраста спрашивали о биологическом и психическом состоянии после смерти.Взрослых попросили ответить на одни и те же вопросы с целью сравнения. Вопросы относились к биологическим (потребность в еде, функция мозга), психобиологическим (голод, жажда), перцептивным (слушание, дегустация), эмоциональным (любовь, гнев), желанию (желание, желание) и эпистемическим (верить, знать) категориям. Данные указывают на преобладание прерывистых ответов, когда респонденты отрицали способность мертвой мыши испытывать эти состояния. Дети младшего возраста с большей вероятностью приписывали все способности мертвой мыши, чем дети старшего возраста и взрослые, в отличие от того, что можно было бы ожидать, если бы сверхъестественные убеждения были результатом культурной идеологической обработки.

    Барбара Авликино

    Некоторые из наиболее поразительных результатов этого исследования касались разрыва между тесно связанными телесными и психологическими процессами. Например, многие из самых маленьких детей полагали, что мертвой мыши не нужно есть или пить после смерти, одновременно полагая, что она сохраняет способность к голоду и жажде. Такие ответы пропадали, когда дети лучше понимали биологию жизни. Это, казалось, показало, что у детей есть наивные теории о психологическом функционировании после смерти, которые изначально включают все психологические состояния, которые постепенно сокращаются до более ограниченного диапазона функционирования.Например, даже самые маленькие дети знали, что мозг перестает работать после смерти, но большинство детей, даже самые старшие, отказывались говорить, что мышь перестала любить свою мать после смерти.

    Утверждая, что психологические состояния переживают смерть, или даже ссылаясь на эту возможность, человек принимает радикальную форму дуализма разума и тела , в которой каждое, кажется, способно существовать друг без друга. Но что именно делает мозг, если умственная деятельность может существовать независимо от него? Дьявол, кажется, кроется в деталях.В когнитивной науке этот дьявол приветствуется; действительно, он часто появляется, задавая очень конкретные вопросы. Мы с коллегами называем этого дьявола редукционизмом и приглашаем других посмотреть, как он играет в остроумие с некоторыми из их самых священных убеждений. После того, как дьявол сказал свое слово, это становится довольно убедительным аргументом. Исключительно человеческие представления о Боге, душах и значении одновременно абсолютно соблазнительны и в то же время обезоруживающе иррациональны.

    Несколько лет назад я опубликовал результаты серии интервью со студентами колледжа, которых попросили рассуждать о судьбе разума после смерти, во многом так же, как я спрашивал детей, участвовавших в исследовании с кукольным спектаклем.Вопросы, которые я задавал, были редукционистского толка: может ли человек, мгновенно погибший в автокатастрофе, все еще испытывать вожделение? Как его чувство вкуса? Он все еще злится на жену из-за их ссоры прошлой ночью? Как и ожидалось, те студенты, которые сообщили о своей вере в Бога, с большей вероятностью приписали психические состояния мертвым агентам. Большим сюрпризом стало то, что люди, которые причисляли себя к экстинктивистам — те, кто заявлял, что личное сознание полностью исчезает после смерти, — во время интервью часто выдавали свои истинные взгляды на загробную жизнь.Например, когда его спросили, знал ли мертвый главный герой, что он мертв (подвиг, требующий постоянных когнитивных способностей), один молодой экстинктивист ответил почти комичным: «Да, он бы знал, потому что я не верю в загробную жизнь. не существует; теперь он это видит «. Несмотря на себя, этот предполагаемый экстинктивист был дуалистом.

    Результаты этого исследования, взятые с данными эксперимента с куклами, показывают, что, поскольку никто не знает, каково быть мертвым, люди приписывают мертвым агентам психические черты, без которых они не могут представить себе существование.Результаты также предоставляют доказательства того, что вера в сверхъестественных агентов пиратит системы умственных выводов мозга, которые предназначены для рассуждений о повседневных намеренных (живых) агентах. Люди знают, что у других людей есть умственные черты и действия, даже когда за другими людьми не наблюдают напрямую. Таким образом, это может быть когнитивным состоянием по умолчанию, чтобы наделить этих признаков невидимых мертвых агентов.

    Некоторые психологи, такие как Бойер, выдвинули идею о том, что сверхъестественные убеждения возникли только благодаря культуре и что религиозные идеи широко распространены, потому что они противоречат интуиции — они нарушают понимание мира разумом, что на самом деле облегчает их запоминание.Я считаю, что убеждения о загробной жизни — это состояние по умолчанию, и на самом деле людям нелогично их отрицать. В мысленном представлении учеников и старших детей мертвых агентов одни черты терялись легче, чем другие. Студентам приходилось думать вдвое дольше, прежде чем отвечать на вопросы об эмоциональных или эпистемических (чувства и знания) состояниях по сравнению с биологическими или психобиологическими (например, слух или голод) состояниями после смерти. Таким образом, для людей мертвые агенты являются не просто невидимыми существами, они обладают более узким кругозором, чем при жизни.Поэтому кажется, что для людей естественно рассуждать о смерти как о переходном состоянии сознания, а культурная коммуникация служит для измерения — либо для обогащения, либо для деградации — этих интуитивных представлений о загробной жизни.

    Есть несколько других психологов развития, которые недавно начали исследовать естественные основы религии, используя эмпирические методы когнитивной науки, и их результаты дополняют то, что я обнаружил.Например, в недавнем исследовании Валери Кульман, психолог из Королевского университета в Онтарио, и ее коллеги поместили экспериментаторов с однояйцевыми близнецами в разные группы. Это было сделано для того, чтобы проверить способность пятимесячных детей рассуждать о законе непрерывного движения применительно к человеческим телам. Известно, что младенцы удивляются неожиданным событиям, глядя на них подолгу. Что касается неодушевленных предметов, младенцы выглядят дольше, когда объект исчезает за одним барьером, а затем кажется, что он снова появляется из другого несмежного барьера.Однако пятимесячные дети не удивляются, увидев человека, нарушающего закон непрерывного движения. Авторы предполагают, что «младенцы не всегда рассматривают людей как материальные объекты», но могут сначала думать о людях только как о намеренных агентах. «Осознание того, что люди — это просто объекты, может быть достижением в развитии».

    Обсуждаемые до сих пор исследования показали, что экзистенциальные убеждения требуют определенного уровня когнитивного развития для полного выражения.Таким образом, убеждения в загробной жизни зависят от существования других когнитивных систем. Следовательно, они, скорее всего, не являются независимым адаптивным признаком, а скорее являются перепончаткой или эксаптацией. Но для дальнейшего теоретического обоснования двух последних возможностей необходимо определить, было ли эволюционное преимущество веры в сверхъестественное.

    Когда люди развили речь и общество, можно было сообщать об эгоистичном поведении, таком как насилие или обман. Следовательно, такое поведение может привести к мести, например к социальной маргинализации.Это наказание имело бы физические последствия: людей, которых считали плохими сотрудниками, можно было бы считать плохими репродуктивными партнерами. Таким образом, соблюдение правил стало генетически адаптивным. Но, возможно, нельзя полагаться на человеческий интеллект в соблюдении правил. В некоторых случаях, о которых никто никогда не узнает, угроза обнаружения может показаться обманчиво низкой, поэтому люди склонны извлекать выгоду из тактики обмана. Но такие соблазны были бы менее привлекательными, если бы существовал эффект «Санта-Клауса», когда люди думали, что за ними постоянно наблюдают невидимые существа.Таким образом, я считаю, что идея сверхъестественного наблюдения может служить противодействием таким опасным ошибкам в расчетах риска, убеждая человека воздерживаться от социальных отклонений и, следовательно, сохранять свою генетическую пригодность.

    Люди в большинстве обществ охотников-собирателей боятся наследственных призраков, которые, по их мнению, постоянно наблюдают за ними, но чтобы собрать эмпирические доказательства этой теории, мои коллеги Катрина МакЛеод, Тодд К. Шакелфорд и я организовали исследование студентов бакалавриата. где мы соблазняли их обмануть компьютерную задачу.Студентам сказали, что они оценивают новый тест на пространственный интеллект, но что в программе все еще есть некоторые сбои, поэтому иногда на экране появляется правильный ответ. Студентам было приказано немедленно нажать пробел, чтобы убрать ответ. Они не знали, что ответ появился не случайно. Мы рассчитывали, сколько времени требуется студентам, чтобы нажимать клавишу пробела, поэтому у нас был способ измерить, обманывают ли студенты на тесте.Студентов оставили одних в комнате во время выполнения задания, но одной группе заранее рассказали «историю о привидениях» — что аспирант, участвовавший в исследовании, внезапно скончался, и недавно сообщалось о наблюдениях его призрака в испытательной комнате. Второй группе студентов в конце инструкций по тесту была дана памятная записка, в которой говорилось, что тест был посвящен мертвому ученику, но им не рассказали историю о привидениях. Третьей группе студентов не рассказали ни одну из этих историй.Мы обнаружили, что ученики, которым рассказали историю о привидениях, нажимали клавишу пробела значительно быстрее, чем две другие группы, сопротивляясь возможности обмануть задание.

    Итак, как все это связано с Богом и страданиями? Если бы людям было эволюционно выгодно верить в то, что всемогущие божества накажут их, если они поступят неправильно, они всегда поступили бы правильно. Вполне возможно, что человеческая логика затем перевернула это, так что люди начали верить в расширении, что, если они не поступают неправильно, сверхъестественное существо не накажет их.Другими словами, они верят, что у них есть «общественный договор» с божеством, которое должно придерживаться этих правил. Действительно, это убеждение настолько укоренилось, что если случается несчастье, в некоторых культурах это означает, что человек совершил какое-то неизвестное зло.

    Если люди привыкли верить, что мертвые агенты наблюдают за ними, было бы неудивительно, если бы они обнаружили, что они ищут сообщения от своих наблюдателей, возможно, как напоминания о том, что они действительно находятся под наблюдением.И оказывается, что общение с мертвыми дается большинству людей с большой легкостью. Конечно, это неоднозначный и односторонний разговор, но для многих окружающая среда наполнена знаками из потустороннего мира.

    Когнитивная психология также дает некоторые объяснения этому поведению. Оказывается, понимание «сообщений» невидимых агентов напрямую связано с тем, как мы понимаем умы других людей. Рассмотрим, например, что однажды все люди стали твердыми солипсистами (философия, отрицающая существование других умов).Представьте, скажем, что все заболели аутизмом или иным образом потеряли способность думать о других умах, что тогда произойдет? Рискну предположить, что в следующее воскресенье посещаемость церкви упадет до рекордно низкого уровня. Вот один ключевой ингредиент для веры в Бога или духов: врожденная склонность видеть в других не просто перемещающихся объектов или мертвых мешков с мясом, но как мыслящих, чувствующих существ, которые, как и он сам, являются причинными агентами, которые что-то делают. намеренно. Как только дети научатся рассуждать о психической жизни других, психологи развития называют их обладателями теории психики .

    Люди и животные действуют своими действиями, тогда как считается, что Бог «ведет себя» посредством различных событий. Например, мэр Нового Орлеана Рэй Нагин недавно выступил с комментарием — от которого он позже отказался, — предположив, что ураган Катрина был тревожным сигналом Бога для афроамериканцев о безудержном городском насилии: «Несомненно, Бог злится на Америку. Конечно, Он нас не одобряет. Находясь в Ираке под ложным предлогом. Но, конечно же, Он тоже недоволен черной Америкой. Мы не заботимся о себе.»

    В случае с людьми или божествами мы обращаемся к другим разумам с просьбой объяснить и предсказать поведение, чтобы понять, почему другие делают то, что они делают. Признаете ли вы это или нет, как и все мы, вы, вероятно, спрашивали на вопрос: «Почему я?» Если вы ответили на этот вопрос, сказав: «Что-то случается по какой-то причине», значит, вы используете свою повседневную социальную психологию, чтобы думать о Боге.

    Я лично испытал этот феномен нахождения сверхъестественные сообщения в повседневных событиях.На следующее утро после смерти моей матери мы с братьями и сестрами сидели в ее гостиной, эмоционально истощенные и утонувшие в своем горе. В этот момент за маминым окном зазвонили колокольчики. Мы посмотрели друг на друга, и я, семейный скептик, точно знал, что происходит в головах каждого: «Это она! Она говорит нам не волноваться!» Я знал, потому что думал о том же. Как странно: хотя я не верил в загробную жизнь, я все же не мог не делать автоматических выводов о попытках моей умершей матери общаться со мной.

    С точки зрения психолога-экспериментатора, это было очень вдохновляюще. Способность воспринимать природные события как символические должна также начинаться с этапов когнитивного развития, таких как растущая способность читать намерения и желания других. Поэтому, естественно, я решил пригласить призрак моей матери в свою лабораторию, чтобы посмотреть, как дети разного возраста отреагируют на ее выходки.

    Ради детей (и их родителей) мне пришлось несколько изменить личность моей матери, назвав ее «принцессой Алисой», а не моей «мертвой матерью Алисой», и сказав им, что она была дружелюбной волшебной принцессой, которая могла сделать сама невидимая.Кроме того, моим научным сотрудникам пришлось протянуть ей руку помощи в ее попытках общаться, подстроив картинку с помощью магнитного устройства так, чтобы она «неожиданно» упала на землю, и прикрепив адаптер дистанционного управления к настольной лампе, чтобы он будет «самопроизвольно» мигать во время эксперимента.

    После того, как им сказали, что принцесса Алиса поможет им сыграть в игру, в которой они должны угадать местонахождение шара, спрятанного внутри одного из двух ящиков, «каким-то образом сказав вам, когда вы выберете не тот ящик», только Старшие дети в исследовании, семилетние, выбрали противоположный ящик в ответ на неожиданные события.Один из этих второклассников даже подумал, что звон колокола в соседней университетской башне с часами — это принцесса Алиса, «говорящая» с ним. Пятилетние дети тоже думали, что это делает принцесса Алиса, но они не видели никаких коммуникативных попыток в этих событиях (может быть, она думала, что картинка просто лучше смотрится на земле?), И поэтому они придерживались своего мнения. их первоначальный выбор. В неожиданных событиях они могли обнаружить свободу действий, но не смысл. Трехлетние дети только пожимали плечами или давали физические объяснения происходящему, например, картинка была недостаточно липкой, чтобы оставаться на двери.

    В отличие от исследования кукольного театра, дети здесь были более восприимчивы к приписыванию способностей сверхъестественным агентам, потому что в этом случае требовалось, чтобы у них были развиты когнитивные способности, чтобы иметь то, что называется рассуждением второго порядка. Они должны были понимать, что «Алиса знает, что я не знаю, где находится мяч», чтобы быть восприимчивыми к «скрытым сообщениям».

    Итак, что же моя мать пыталась сказать мне из могилы? Хотя это открыто для обсуждения, я истолковал ее сообщение следующим образом: в сочетании с достаточно зрелым умом и при подходящем эмоциональном климате не существует формы, которую свидетельства не могли бы принять, чтобы соблазнить самых непокорных скептиков.По словам одного такого маленького неверующего с широко раскрытыми глазами, который только что увидел необъяснимое мерцание огней: «Я думал, что невидимое — это всего лишь выдумка; может быть, это — это реально!»

    Некоторые исследователи, такие как Джастин Барретт из Института познания и культуры в Белфасте и Скотт Атран из Мичиганского университета, теоретизируют, что существуют эволюционно выгодные причины такой быстрой восприимчивости к убеждению, что любая деятельность в окружающей среде была активно вызвана. каким-то агентом.Детям лучше принять ветку, упавшую в лесу, за хищника, чем, например, неправильно интерпретировать признаки опасности как результат погоды. Такие механизмы сверхбдительности держали людей в бдительности и готовности, но они также могут вызывать у них чрезмерную склонность приписывать естественное событие как некое преднамеренное действие.

    Совершенно очевидно, что когда дело доходит до серьезных жизненных вопросов, наш мозг развился так, что наука ускользает от нас, но религия возникает естественным образом.Еще предстоит заполнить большую картину когнитивной эволюции человека в связи со сверхъестественными убеждениями. Но я считаю, что это направление исследований могло бы положительно повлиять на общество. Внесение таких дискуссий в контекст, в котором их мог бы понять широкий круг людей, могло бы иметь огромные преимущества в уменьшении разрыва, который, по мнению многих, отделяет науку от повседневной жизни.

    В настоящее время ряд ученых работают над новыми эволюционными теориями религии, но в этой области также происходит много захватывающих открытий, которые еще не нашли отклика у образованной публики.Недавно я вел семинар для выпускников по этой теме, начав с прекрасной книги Бойера « Объяснение религии», , в которой используются многочисленные антропологические примеры для объяснения происхождения религиозной мысли. Один студент сказал мне: «Все это хорошо в теории, и, возможно, это объясняет религию, но я не могу понять, какое это имеет отношение к моей вере в Бога». Несмотря на то, что абсолютно необходимо изучать различные культуры и разные виды, если кто-то стремится проиллюстрировать общие черты поведения между, казалось бы, разными группами, исследователи в этой области должны все чаще говорить о Боге и западных душах, а не, например, о духах предков народов Тупи, или концепции зла среди игбо Нигерии.

    Если бы можно было ответить на то, что традиционно было исключительно философскими вопросами, используя проверяемые средства, и поместить результаты в правдоподобный теоретический контекст, области, которые исторически были недоступны для ученых, могли бы быть по праву заявлены психологической наукой. Несмотря на социальное болото, окружающее все религиозное, тщательное изучение сверхъестественных убеждений может быть необходимо для полного понимания когнитивного развития человека. Я считаю, что эти новые приложения когнитивной науки особенно важны для человеческого понимания.Возможно, у этой области экспериментальных исследований есть потенциал, чтобы научить нас — с минимальными человеческими предубеждениями — тому, как мы действительно, действительно вписываемся как отдельные «души» в этот мир.

    • Беринг, Дж. М. 2002. Экзистенциальная теория разума. Обзор общей психологии 6: 3-24.
    • Беринг, Дж. . М . 2002 . Интуитивные концепции разума мертвых агентов: естественные основы убеждений в загробной жизни как феноменологические границы . Журнал познания и культуры 2: 263-308 . [CrossRef]
    • Беринг, Дж. М. В печати. Детские приписывания намерений невидимому агенту.

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *